Зазеркалье. По эту сторону зеркала (СИ)

Хоффман встретил своих звезд в роскошном холле, громко скрипнул зубами и начал стремительно багроветь, но высказать все, что положено, ему не давало присутствие постороннего народа и холеной секретарши самого херра Болена. Секретарша, похожая на элитную проститутку, скептически оценила близнецов и указала пальчиком на дубовую дверь.

- Господин Болен вас ждет.

Подталкивая друг друга, как в детстве, когда приходилось являться в кабинет директора реалшуле, братья просочились в пафосное обиталище поп-титана.

Херр Болен являл миру свою филейную часть, обтянутую демократичными джинсами. Знаменитый продюсер что-то искал в нижних ящиках стеллажа, негромко матерясь под нос. Заслышав тихие шаги, выпрямился, повернулся и уставился на вошедших неожиданно яркими голубыми глазами. Хмыкнул, почесал подбородок и спросил хрипловатым фальцетом:

- И кто из вас Дива?

Братья переглянулись – на Диву ни один из них сегодня явно не тянул, но отступать было некуда.

- Ну, я Дива. А что? – Билл похлопал накрашенными ресницами.

Херр Болен еще раз внимательно окинул взглядом потрепанных близнецов и радостно засмеялся.

Много позже, под шум карибских волн, Дитер Болен с присущим ему сарказмом и цинизмом рассказал своим молодым коллегам по шоу – Биллу и Тому Каулитцам – всю предысторию знакомства.

Ничто не предвещало перемен, когда в офис Болена, без предварительных звонков и намеков, притащился старинный приятель и коллега по шоубизнесу Петер Хоффман. Два зубра немецкой музыкальной индустрии неплохо ладили, и дело было не в их исключительной порядочности или симпатии друг к другу, просто сферы влияния не пересекались: Дитер специализировался на поп-музыке и ориентировался на контингент от двадцати пяти и старше, Питер же плотно сидел на самой беспокойной аудитории – подростках, и их быстро меняющихся стилях и направлениях. Болен случайно был в курсе деятельности Петера, его юная дочь как раз фанатела по хоффмановским жутким мальчикам, похожим на кошмариков из японских анимэ. Дитер Болен небезосновательно полагал, что херр Хоффман также не в восторге от его звезд, но серьезный возраст и относительно равное положение позволяли ветеранам-продюсерам держать уважительный нейтралитет.

- Чем обязан? – поинтересовался Болен, увидев, как Питер расположился в удобном кресле.

Хоффман поправил очки, провел руками по лацканам безукоризненного пиджака.

- Что с твоим шоу? – начал издалека.

Дитер вздохнул, нудно и обстоятельно пустился в рассказ об утомительной работе с конкурсантами, членами жюри и съемочной группе своего проекта «DSDS», справедливо полагая, что Петера хватит ненадолго. Хоффман рассеянно кивал, слушал, хмурился, возил ногами в дорогих штиблетах по полу.

- Значит, в этом сезоне все более-менее предсказуемо? – наконец, вклинился с вопросом.

- У меня всегда все предсказуемо, – пожал плечами Дитер, еще не понимая, к чему разговор.

- А следующий год – юбилейный… – постарался равнодушно заметить Петер. – Уже есть планы?

Болен подобрался, профессионально почуяв, что коллега задал тот самый важный вопрос, ради которого и явился.

- Что ты предлагаешь?

Оказалось, Хоффман предлагал в жюри «DSDS» Диву – шикарную, остроумную, невероятную… Чем больше коллега расхваливал неведомого персонажа, тем острее Дитер чувствовал подвох.

- Хоффман, не впаривай мне товар без этикетки, – охладил он пыл, когда Петер сделал паузу. – Имя, сестра, имя!

Услышав от Хоффмана обреченное «Билл Каулитц», Болен поморщился. В памяти возник образ красивого разукрашенного мальчика, кумира гимназисток и студенток. Впрочем, это было… то ли год, то ли два назад.

- Ты же знаешь, Пит, я не специализируюсь на подростках, – стараясь не задеть больное место Хоффмана и не выдать, что в курсе его предпочтений, осторожно заметил Дитер. – В жюри «DSDS» осталось место только для дамы. А женщин я приглашаю взрослых, умных, тактичных и музыкально значимых. Уж прости, твой Билл не подходит ни по одному пункту.

- Как раз подходит! – вдруг просветлел Хоффман. – Ты плохо представляешь себе Билла Каулитца! При правильной постановке задачи он убедительно сыграет кого угодно, даже даму в возрасте!

Дитер сложил руки на груди и молча смотрел на коллегу, который с воодушевлением сутенера расписывал достоинства талантливого парня. Болен был человеком, обладающим солидным жизненным опытом и чутьем, и теперь размышлял, в чем кроется грандиозный подвох.

- Хватит, Питер. Я понял, что твоя Дива – птица высокого полета. Но для чего ты мне его подсовываешь? Готовишь почетную отставку или наоборот, хочешь привлечь внимание?