Зазеркалье. Записки психиатра

– Скарабей не случайно стал одним из самых знаменитых символов Древнего Египта. Этот священный жук – самец и самка одновременно. Он и она. С самим собой совокупляется, а потом, сделав из навоза шарик и отложив в него яйца, перекатывает шарик с востока на запад, повторяя путь солнца. Роет норку и прячет туда шарик с семенем на двадцать восемь дней. А на двадцать девятый из шарика появляются маленькие крылатые скарабеи, летящие вверх к солнцу, – вдохновенно закончил фразу Онуфриенко, вскинув голову и руки к разукрашенному звездной россыпью небу. Причем отсутствие солнца его ничуть не смутило.

Мысль о том, что она носит украшение в виде навозного жука показалась Александре оригинальной и даже заставила слегка поморщиться.

– Значится, так, – продолжил он давать пояснения неразумной женщине, не понимающей, что за сокровище висит у нее на цепочке. – Испокон веков скарабей был олицетворением и символом одного из древнейших египетских богов, связанных с таинствами солнца – Хепри. Имя Хепри переводится как «возникший из себя самого» или «возникший из своего имени». Египтяне считали, что сотворение мира произошло, когда бог Хепри произнес свое сокровенное имя. Кстати, для информации, – он снова подлил Александре чаю, – если бог Ра символизирует дневное солнце, а Атум – ночное, скрытое и сокровенное, то Хепри, божество с головой скарабея, символ восходящего, утреннего солнца. Другими словами, утром мы любуемся восходом солнца-Хепри, днем наслаждаемся животворящими лучами солнца-Ра, а ночью на небе, – он снова, на этот раз по делу, вскинул руки вверх, – господствуют звездные сестры и братья скрытого солнца-Атума – сокровенного солнца мистерий, которое утром проявляет свою силу через восходящее солнце-Хепри, несущее воскресение жизни…

– А кто же тогда Амон? – прервала его торжественные излияния Александра.

– Амон? Сокровенная душа солнца, – коротко ответил Сашечка, но, заметив на лице Александры признаки неудовлетворенного любопытства, пояснил, что, судя по «Текстам пирамид», Амон тождественен Атуму-Хепри – двойному божеству, соединяющему самосотворенного Атума и сокровенное солнце мистерий Хепри. Амон же в свою очередь является создателем Ра – видимого дневного солнечного диска, в совокупности с которым называется Амон-Ра.

– По легенде, скарабей выходит из ноздрей головы Осириса, погребенной в Абидосе, возвещая его воскресение из мертвых в мире звездном, – закончил он хвалебную песнь навозному жуку и неожиданно спросил:

– Так откуда, ты говорила, у тебя скарабей? – указал на золотое украшение.

– Подарили, – с равнодушным видом ответила Александра, размышляя, все-таки оставлять кандидатуру Сашечки на роль неизвестного дарителя или нет?..

– Понял, – загадочно, как ей показалось, улыбнулся Онуфриенко. – Теперь вернемся к женщинам. Я к ним отношусь хорошо. Гораздо лучше, чем тебе могло показаться. Тому есть несколько причин. Поясню. В середине прошлого века, в 1945 году, – не смог не уточнить он, – в Египте были найдены пятьдесят два текста, описывающие форму христианства, отличную от представленной в Новом Завете, то есть так называемое гностическое христианство, которое, кроме прочих отличий от ортодоксального, ставшего конечной точкой в становлении патриархата и уничижении женщины в эру Рыб, – благоразумно переложил он ответственность на космические процессы, – учило, что Бог был и мужчиной и женщиной одновременно. Кроме того, гностики совершенно спокойно говорили о «Боге-Матери» и, соответственно, считали женщину равной мужчине, если не выше. Поэтому совершенно не случайно культ великой египетской богини Исиды захлестнул в период раннего христианства все Средиземноморье, да и не только его. В той же Англии, Польше, даже не стану время тратить, перечислять, – везде были храмы Исиды, изображение которой с младенцем-Хором на руках послужило прообразом…

– Богоматери, – закончила за него фразу Александра.

– Код андрогинности, – поощрительно кивнув, продолжил Онуфриенко, – спрятан древними мудрецами даже в хорошо известных нам именах, существующих в ортодоксальном христианстве…

Александра слушала с интересом. Разговор с Сашечкой доставлял ей удовольствие, особенно потому, что в интеллектуальной дуэли, она, похоже, выигрывала, по крайней мере, не проигрывала и никаких особенных глупостей, которые можно было записать в историю болезни, потенциальный пациент не сказал. К счастью. А может, к сожалению…

– Кстати, забыла сказать, ты мне вчера приснился, – она весело посмотрела на Сашечку.

– И что я в твоем сне делал? – живо поинтересовался тот с довольным видом.

– Не поверишь, виагрой у входа в пирамиду торговал, – с трудом сдержала она смех.

– Виагрой? – изумленно переспросил Сашечка, который, очевидно, ожидал услышать что-то другое. – Больше ничего не приснилось?

– Что, например?

– Ну, скажем, что-нибудь про… семя Осириса? – спросил он с самым серьезным видом. – Где его искать надо?