Зажги свечу

Элизабет опустилась на колени рядом с ним и взяла его за руки:

– Это вам-то не хватает чуткости? Милый мистер Ворски, вы необычайно деликатны! Я только что тонула в жалости к себе и перечисляла всех своих друзей, говоря, что они не знают, чем я занимаюсь, да и знать не хотят, а вы даже не спросили про Джонни. Не сказали, а как же твой возлюбленный? Твой молодой человек наверняка в курсе? Вы ни словом не обмолвились.

– Девочка моя, мы ведь оба знаем, что Джонни есть Джонни.

– Да. Джонни есть Джонни, и в последнее время его катает по Лондону та самая дама из высшего общества на спортивной машине.

– Та дама из высшего общества долго не протянет.

– Да, вы правы, она захочет больше, чем Джонни может ей дать. Однажды она скажет ему, что они приглашены на вечеринку в загородном доме, чтобы познакомиться с принцессой Маргарет, а Джонни ответит, что не пойдет, без всяких объяснений. И дама из высшего общества обидится и вышвырнет его из спортивной машины, а потом будет ждать, когда он позвонит, чтобы извиниться, и пришлет ей цветы, и тогда она его простит. Она не знает, что он не позвонит, и не пришлет цветы, и не станет просить прощения.

– Не накручивай себя.

– Я не накручиваю, просто все именно так и случится, а она будет неделю рвать и метать, будет приходить сюда, покупать что-нибудь невероятно дорогое и спрашивать про Джонни. А когда мы расскажем об этом Джонни, то он закатит глаза со словами «Боже милосердный!», и мы все посмеемся.

Элизабет все еще сидела возле него на коленях, как ребенок. Мистер Ворски молча гладил ее по голове:

– Стало быть, Джонни не знает про выпускной экзамен по дизайну, и вне стен колледжа ты одна-одинешенька. Я уверен, у тебя все получится. Если ты плохо сдашь экзамен, то в этом мире нет справедливости.

– А разве в мире есть справедливость? – Элизабет подняла голову и посмотрела на него. – Где же она? Ваша жена умерла, ваши сыновья пропали без вести, вашей страны больше нет.

– Мне повезло больше, чем многим полякам. Это тебе, девочка, весьма нелегко пришлось в жизни. Но придут и хорошие времена.

– Вы так думаете? Вы же знаете, Джонни никогда не изменится.

– Да, я знаю, и хорошо то, что ты сама все понимаешь. Теперь у тебя есть два простых пути вперед. Ты можешь принять его таким, какой он есть. Или оставить его и найти кого-нибудь другого. Две ясные дорожки с четкими указателями. Ты не заблудишься из-за неверной карты.

Элизабет встала и протянула к нему руки. Он неуверенно шагнул вперед:

– Я тебя сейчас обниму, а потом мы вернемся к подготовке к экзамену. Если я единственный, кто о нем знает, то я еще больше заинтересован в том, чтобы ты показала высокий пилотаж.

– Высший пилотаж, – поправила она.

– Я сделал ошибку только для того, чтобы ты почувствовала превосходство.

– Именно так я и подумала.

* * *

В июле Элизабет сдала экзамен с отличием. Декан колледжа искусств поздравил ее и предложил работу преподавателя на неполный рабочий день, чтобы она могла одновременно учиться на педагогическом курсе.

Джонни порвал отношения с дамой из высшего общества, хотя само наличие отношений никогда не признавалось вслух. Он охотно согласился на предложение Стефана включить Элизабет в штат в качестве советника, консультанта и закупщика.

Отец не слишком вдохновился результатами:

– Это что же, ты так и будешь учиться в колледже до бесконечности? Потратишь еще больше времени на педагогический курс, а потом вернешься в те же классы в качестве преподавателя и продолжишь работать в антикварном магазине? Что-то ты не слишком далеко пошла.

– Я пошла так далеко, как хотела пойти! – довольно резко сказала Элизабет.

– А твой молодой человек когда-нибудь собирается сделать тебе предложение? Вы уже давно встречаетесь, – пробурчал отец.

– Пока ни один из нас не собирается вступать в брак, папа. А если вдруг надумаем, я тебе сообщу, – еще жестче ответила Элизабет и с грустью подумала, что впервые за долгое время они с Эшлинг, скорее всего, говорят одно и то же одновременно.

* * *

Лето продолжалось. Гарри написал, что маме ничуть не лучше, и спросил, сможет ли Элизабет приехать, чтобы их всех немножко развеселить. Эшлинг написала, что Тони Мюррей хлебнул лишнего и почти получил свое. В своем откровенном и увлекательном стиле она объяснила, что почти уверена, что проникновения не случилось, но она все равно переживала и обрадовалась до смерти, когда через неделю у нее начались красные дни календаря. Моника Харт написала из Шотландии, что сбежала с Эндрю Фёрлонгом, поскольку его мать и ее мать повели себя совершенно нелепо. Они с Эндрю поженились в Гретна-Грин, где не было никакой романтики, а было сыро и противно, а в Шотландии и того хуже. Ширли написала из Пензанса, что собирается выйти замуж за очень славного парня, с которым познакомилась в отеле, где он работает барменом, и попросила Элизабет донести эту новость до Ника… Нужно расписать ему, как Ширли взволнована и счастлива, а также намекнуть, что Ги, ее жених, не бармен, а управляющий отелем. На самом деле это не ложь, ведь однажды он наверняка им станет.