Зажги свечу

– Так вы с ним еще встречаетесь? – забеспокоился Гарри на случай, если его друга Джонни бросают из-за сумбура в запутанных женских чувствах.

– О да, конечно. Мы видимся у Стефана, а иногда утром в воскресенье. Мы покупаем газеты и проводим утро в постели. Я всегда думала, что это наше с ним время…

– А Генри… он не думает, что…

– Я не сплю с Генри. Но он мне очень нравится. Он боится признаться в серьезности своих намерений. Вдруг я отвечу, что предпочитаю Джонни. Я знаю, звучит нелепо, но именно так обстоят дела. Все мы ходим по канату – все, кроме Джонни…

– Я уверен, что в итоге все обернется к лучшему. – Гарри потрепал ее по руке.

– Да, я тоже в этом уверена, – задумчиво согласилась Элизабет. – Однако, как почти во всех случаях в жизни, именно Элизабет Уайт придется принять решение о том, что именно будет лучшим. Никто другой за нее этого не сделает.

* * *

Случилось так, что тетушка Эйлин узнала про маму, поскольку Эшлинг позвонила в Кларенс-Гарденс, чтобы поболтать, и отец объяснил ей, почему Элизабет нет дома. Когда Элизабет предложила отцу рассказать про похороны, он и слышать ничего не захотел, заявив, что для него мама умерла давным-давно.

– Мамина подруга, мать Эшлинг, прислала мне весьма любезное письмо, – с удивлением сказал он. – Очень здравое и по существу. Там лежит еще одно с ирландской маркой, для тебя. Видимо, она написала нам обоим. Она и впрямь говорит совершенно разумные вещи, без всяких глупостей.

Элизабет задумалась, что же написала тетушка Эйлин, что отец такой довольный, поскольку в ее собственном письме содержался только поток чувств и воспоминаний. Эйлин вспоминала все хорошее, что случилось с ними в молодости, и как мама написала ей о рождении Элизабет и в больнице сказали, что впервые видят столь идеального ребенка, и как Эйлин посмеялась, потому что в больнице Килгаррета ей говорили то же самое про Шона и Морин. Эйлин просила Элизабет помнить про маму только хорошее и отодвинуть плохое. Именно так она сама поступила с воспоминаниями о Шоне: всегда помнила его смеющимся и энергичным, приносящим ей букет на день рождения или поглощенным чтением книги и никогда не вспоминала его ссоры с отцом, обиды и, самое худшее, как его разорвало на кусочки взрывом мины. Элизабет должна постараться думать о матери как о ком-то похожем на нее саму: отчасти серьезную и практичную, а отчасти – взбалмошную, но не как о человеке в психиатрической лечебнице. Только не это.

Эйлин добавила, что, строго по секрету, в последнее время Эшлинг сама не своя. И если у Элизабет есть хотя бы малейший шанс приехать погостить, то сейчас ее визит пришелся бы очень кстати. Элизабет и сама развеется после всех печальных событий, и Эшлинг тоже не сможет ходить с вытянутым лицом, когда ее подруга улыбается. Только, пожалуйста, осторожнее, не стоит говорить про это Эшлинг.

Предложение звучало невероятно заманчиво, но от него придется отказаться. Нужно столько всего наверстать в школе, в колледже и в магазине. Нет, уехать сейчас в Ирландию совершенно невозможно. Пока Элизабет размышляла, стоит ли позвонить в Килгаррет, раздался звонок телефона.

Джонни поинтересовался: не хочет ли Элизабет пойти послушать скиффл, или после всего произошедшего там будет слишком громко и весело? Элизабет с энтузиазмом согласилась и предложила встретиться в клубе. Скиффл будет весьма кстати, поможет отвлечься.

– Все было так плохо, улыбашка? – спросил Джонни.

– Да. Совсем не радостно.

– Знаю. Я не стал писать или посылать телеграмму, потому что какой в этом толк? Лучше уж запомнить ее как гламурную красотку. Именно такой я увидел ее, когда мы познакомились.

– Да, верно…

– Как там старина Гарри? В конце концов, для него это наверняка стало облегчением? Лучше ведь ей не становилось…

– Да, думаю, ты прав.

– Ладно, тогда увидимся в девять?

– Отлично!

Телефон снова зазвонил.

– Я знаю, что ты не хотела бы идти в ресторан, веселиться и развлекаться, но, если хочешь, я приготовлю тебе ужин, и мы просто посидим и поговорим, – предложил Генри.

– Нет, – медленно произнесла Элизабет. – Спасибо за предложение, но у меня еще есть дела.

Генри тут же начал извиняться и говорить, что не подумал и сейчас еще слишком рано ее тревожить и как насчет встретиться через пару дней.

– Я могу прийти завтра, если ты свободен, – ответила Элизабет.

Генри пришел в восторг и пообещал заехать за ней. Как мило! Джонни никогда за ней не заезжал. Элизабет сказала, что с нетерпением ждет завтрашний вечер.

* * *

Когда она встретилась с Джонни в клубе, у нее слегка болела голова. Джонни сказал, что знает, как ее вылечить, и заказал кофе с ромом и палочкой корицы. Удивительно, но Элизабет действительно полегчало.

– Как это действует? – спросила она.

– Сжигает головную боль, – ответил Джонни, взял ее за холодную руку и повел к группе за столиком.