Зажги свечу

Постепенно в Килгаррете осознали, что Эшлинг ушла от Тони. Маманя говорила на эту тему очень невнятно, и Морин решила, будто Эшлинг попала в больницу с выкидышем, а со временем стала подозревать, что сестра лечится от бесплодия.

Когда Тони спрашивали, где Эшлинг, он начинал ворчать:

– Разве не знаете? Уехала в Дублин и в Лондон, к друзьям! – Вот и все объяснение.

Донал, желая вернуть взятые взаймы пять фунтов, даже заглянул домой к Эшлинг, где наткнулся на Тони, который с безумными глазами принялся расспрашивать, нет ли новостей от Эшлинг. Увидев окровавленные полотенца и тряпки, брошенные в корзину в углу кухни, Донал пришел в ужас:

– Что здесь стряслось?!

Тони, запинаясь, рассказал неубедительную историю про ссору, провокацию и легкий удар в ухо. Донал поднялся на дрожащих ногах:

– Тони, ты дремучий неотесанный деревенщина! Эшлинг слишком хороша для тебя. Надеюсь, она наконец поняла это!

Донал отправился к мамане и понял по ее лицу, что она уже все знает.

– Маманя, я не стану задавать вопросы, но если я могу что-нибудь сделать, то обязательно помогу.

– Когда мы попытаемся свести их снова вместе, ты мог бы поговорить с Эшлинг о том, насколько сильно переживает Тони, – предложила маманя.

– Ну уж нет! Я и пальцем не пошевелю, чтобы свести их снова вместе! – неожиданно заявил Донал. – Нет, маманя, я давно понял: к этому все идет. В Лондоне Тони вел себя как забулдыга, но мы все сделали вид, будто все в порядке.

– У Ханрахана поговаривают, что Эшлинг сбежала от него. Неужели и правда сбежала? – спросил Имон.

– Нет, у них возникли проблемы, но все разрешится, – ответила маманя.

Однако неделя проходила за неделей, и губы Эйлин сжимались во все более тонкую ниточку, а надежда на то, что ситуация разрешится, становилась все призрачнее.

– Вы же знаете нынешнюю молодежь, от них можно ждать чего угодно, – пожимала она плечами, когда ее спрашивали про Эшлинг.

* * *

В ту ночь, когда Тони пришел к лавке и выбил стекло большим камнем, принесенным с заднего двора Ханрахана, Эйлин сидела в своем закутке. Будь она ближе к окну, то могла бы серьезно пострадать или даже погибнуть. Собралась толпа, и сержант забрал Тони в участок. Эйлин сказала, что не стоит поднимать шум, и Тони на полицейской машине доставили к нему домой, где было темно и холодно. Эйлин умоляла сержанта ничего не говорить миссис Мюррей, чтобы не расстраивать ее. Мистер Мид договорился со стекольщиком, чтобы тот первым делом с утра вставил новое стекло. Отец Джон прослышал о происшествии и написал Эйлин письмо, которое должно было бы успокоить, а на самом деле превратилось в нападки на Эшлинг за пренебрежение супружескими обязанностями. Впрочем, не считая этих происшествий, побег Эшлинг мало повлиял на жизнь в Килгаррете. Многие самодовольно качали головой: вот вам доказательство, что деньги и симпатичная внешность не всегда приносят счастье.

* * *

В Лондон пришла весна, и Элизабет заметно раздалась. Она говорила, что теперь в маленький лифт вместе с ней больше никто не помещается и, когда они с Генри возвращаются с прогулок, ему приходится подниматься по лестнице. Элизабет немного преувеличивала, но ее живот и правда стал значительно выпирать. На Пасху она прекратила давать уроки в школе и пришла оттуда с огромным плюшевым мишкой, которого подарили дети. Она пообещала, что в сентябре вернется и покажет им малыша, а если он будет хорошенький, то, возможно, положит его в художественной мастерской и они смогут его нарисовать. Дети пришли в восторг, но Элизабет знала, что не сделает ничего подобного. В сентябре у них будет новый учитель рисования, который не потерпит, чтобы молодая мамаша вернулась и отвлекла все внимание на себя.

В последние недели Элизабет казалось, что без Эшлинг она ни за что не справилась бы. Она научила подругу готовить более сложные блюда, удивившись, что та почти ничего не умеет.

– Так ведь мне никогда и не приходилось готовить. Дома для готовки маманя всегда нанимала домработницу, а едва я познала счастье замужества, как мой муж решил, что предпочитает не есть, а пить завтрак, ланч и обед.

Эшлинг ходила за покупками, резала овощи и накрывала на стол, пока Элизабет отдыхала, подняв ноги вверх: от долгого стояния они начинали отекать.

– Ты слишком часто приглашаешь гостей. Зачем тебе сдались Саймон с его противной сестрой и ее мужем?

Эшлинг умело нарезала свинину кусочками и бросила их в кастрюлю.

Элизабет сидела на кухне, положив ноги на отделанную бисером скамеечку, которую нашел для нее Джонни.

– Ты не представляешь, какое удовольствие получает Генри. Он чувствует себя с ними на равных, если может пригласить их на обед к себе домой… Что ты делаешь?

– В рецепте написано: «Добавить немного сидра».

– Ты полбутылки вылила!

– Так это и есть немного, разве нет? Много – это целая бутылка!

Роды запаздывали на две недели.

– Непонятно почему, но задержка меня раздражает, – сказала Эшлинг, когда однажды июльским днем они сидели в квартире и смотрели на парк внизу.