Зажигая звезды

– Мама, во мне стекло! Что мне делать? – Я стараюсь дышать ровно, чтобы стекло не двигалось при моих резких движениях. Но мой плач затрудняет эту задачу. – Я не знаю, как его вытащить.

Тишина.

Наверное, она еще не проснулась. Ей просто нужно поспать подольше, чем мне. Так ведь?

Проходит слишком много времени, но ничего не меняется. Дождь продолжает заливать машину, не прекращаясь ни на секунду. Я уже весь мокрый, дрожащий от холода и тревоги.

Вдруг с переднего сиденья машины слышится хриплый вздох.

– Мама! Я тут, во мне стекло! Тебе больно? – Слезы все еще не высыхают, продолжая прокладывать реки по моим щекам.

Тишина.

Превозмогая боль, я еще раз пытаюсь отстегнуть ремень, и с криком агонии мне удается это сделать. Чувствую, как свежая теплая кровь по новой начинает вытекать из моей раны. Но мне все равно, ведь нужно помочь маме.

Я пробираюсь в промежуток между сиденьями и вижу ее тело в неестественной позе: ноги зажаты внизу водительского сиденья, а все остальное туловище лежит на пассажирском сиденье лицом к потолку машины.

Она вся в крови.

Глаза мамы открыты, но зрачки не двигаются. Они просто смотрят в одну точку. Ей, наверное, очень холодно, ведь она тоже вся промокла от дождя.

– М-мама, – заикаясь, произношу я. Из меня вырывается истеричный крик: – Мама!

Я не могу к ней пробраться, чтобы помочь сесть. Это ведь ей поможет? Маме просто больно лежать в таком положении. Протянув руку, я касаюсь ее лица. Резкий выдох согревает мои пальцы, но больше ничего. Больше я не чувствую дыхания, но ее глаза все еще открыты. Она же видит меня?

– Мама, ты видишь меня?

Ее тело не шевелится, грудь не поднимается и не опускается, даже веки и ресницы неподвижны.

– Мама, ты хочешь спать?

Тишина.

– Мама!

Мой голос срывается от рыданий.

– Тебе просто нужно поспать. – Я закрываю ее глаза. – Ты обязательно поправишься, когда проснешься.

Глава 21

Аннабель

– Это был не всего лишь дождь.

К моменту, когда Леви произносит последнюю фразу, все мое лицо мокрое от слез. Мне так жаль его, что каждый вдох распространяет по телу невыносимую боль.

Сейчас фраза «Я готова разделить твою боль» заиграла новыми красками, превращающими окружающий нас мир в черный цвет. Поднимаю голову, чтобы встретиться с Леви взглядом, и вижу, что по его щекам тоже текут слезы. Я перекатываюсь с его груди на бок, чтобы смотреть ему в глаза. Протянув руку, поглаживаю щеку Леви, стирая соленые дорожки слез. Он повторяет мою позу, закрывая глаза и притягивая меня ближе к себе.

– Не знаю, сколько времени прошло после того, как я перестал с ней разговаривать. Казалось, что прошла вечность, прежде чем служба спасения вытащила меня из машины. Помню, что даже с затуманенным сознанием я кричал и бился в истерике, добиваясь того, чтобы они сначала достали маму.

Его рука до боли сжимает мою талию, но я не обращаю на это внимания. Если ему так легче, он может поглотить меня всем своим существом, раздавить телом каждую кость – и я не скажу ни слова.