В безумии времен глухом и плоском, Когда не слышно музыки миров, Мы выроем с тобой глубокий ров И музу погребем с печальным лоском. Уйдем с тобой в дремучий гул дубров, В белесом пне, как в мраморе милосском, Прислушиваться будем к отголоскам Неистово промчавшихся ветров. В часы ночей на звезды мы помножим Тоску и склоним головы к подножьям Окаменелых патриархов тьмы. Уснем на камне, змеями изрытом, В медвежьем сне с лесным архимандритом, С мохнатым зверем подружимся мы.
5/ноября 1926
"Не розовым кудрявым пастухом..."
<К. Ф. Юону>
Не розовым кудрявым пастухом, Вздыхающим на липовой свирели О невозвратном мае и апреле В безмолвии глубоком и глухом. Не вздыбленным угрюмым гордецом, Скрестившим руки в сумрачном весельи, С глазами перепуганной газели, С голодным перекошенным лицом. На красном дереве своей конторы Священной и торжественной, в которой Известны караваны всех пустынь, Плантатором из пламенной Бразилии, Владельцем тучным бронзовых рабынь Вы пышного певца изобразили.
9 Янв. 1927
ИСТОРИЯ
Я силу испытал эпитета веселый, Я одиночество почуял бытия, И ключ истории узнал внезапно я В единственной ноге Игнатия Лойолы. Козлиной челюстью Аттила вздыбил долы, Трагическая мгла ложилась на поля, И вежливый палач пред казнью короля Позволил королю поправить бант и полы. Низвергнутых корон веселый звездопад, Веселье черное угаснувших лампад, И скачет всадник по ристалищам Европы С расщепленным мечом протянутой руки, Она в стекло морей вонзит стальные стропы, И нищие всплывут опять материки.
11–19/сент. 1926
"
Я черный воздух ночи в поле пил..."Я черный воздух ночи в поле пил, Светил осенних огненная стая Шумела надо мною, пролетая В далекий край, где мчится знойный Нил. Вихрь творчества мне душу леденил, И полчищ звуков тьма текла густая В меня, и я стоял, тьму тем сметая, Как древний Леонид у Фермопил. Я жадно строил песню золотую, Искал средь елей кипарис и тую, Топтал берез опавшие листы. И я узнал великое молчанье, И черное веселье пустоты, И тучного Юпитера зиянье.
3/август 1926
"Шумят, шумят мятущиеся души..."
Шумят, шумят мятущиеся души На костяках ветвящихся стволов, И рты вопят, плоды перемолов, И вихрь воспоминаний песню душит. Уродливые яблони и груши, И строфы стройные печальных слов… О, умиранья мир, твой сад лилов От времени, что красит всё и рушит. Я чувствую, что череп спеет мой, Что золотой космическою тьмой Он крылья костяные нагружает, И я пою немую песню глаз, Бездействую на шумном урожае И взором розовым пронзаю вас.