Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

"Когда судьбе угодно будет бросить..."

Когда судьбе угодно будет бросить
Меня в Монмартр, могилу всех дорог…
В Монмартр дороги все ведут… О, ров,
В тот нищий Рим введи мою хоть проседь.

И в ночь, когда лиловых переносиц

У наркоманов не согреет грог,
На свой живот направлю я курок,
Как на врага почетный рогоносец.

За то что был я на земле свиреп,

Я прямо попаду к друзьям в Эреб
На пир печальный поэтесс-хозяек,

Но буду горд я средь подземных каст,

Что седовласый ловелас – прозаик
Своей мне лапы потной не подаст.

"Шумела тишина машиной странной…" *

Шумела тишина машиной странной…
В созвездии Змеи среди планет
Я мчался в землю ту, которой нет,
С глазами, обнаженными как раны.

Я всё смешал: Заветы и Кораны,

И клинопись молниеносных лет
В эфире черном мчалась мне вослед,
И вспыхивали звездные бураны.

Был хруст передвигающихся льдин,

Титаны низвергались, я один
Летел, ресниц лучистых не потупя.

Сквозь тьму стихий я рвался напролом.

Тысячелетий раздирая струпья,
Мне Хаос пел о пламенном былом.

24/сентября 1925

"Темны благословленные маслины..."

Темны благословленные маслины
На золотой Египетской земле,
Пылает Нил, в густой его смоле
Купаются немые исполины.

Я слышу стон их, как молчанье длинный,

То память шелестит навеселе,
Когда феллах на дряхлом журавле
Вытягивает музыку из глины.

И снится мне веселая пора,

Когда из лотоса вздымался Ра
Над тихим горизонтом Сакарраха,

И феникс прилетал, пророча мор,

Он пел, и птицы прятались от страха
В нетленной древесине сикомор.

30/окт. 1926

"Женоподобный юноша, отец..."

Женоподобный юноша, отец
Поэтов мраморных, меня разжалуй
В глашатаи, чтоб с музой возмужалой
Явился я народу наконец.

Я весело пылаю как гонец,

Глаза как обнаженные кинжалы,
Язык, – то мудрости двойное жало, –
Пророка злей и ласковей, чем льстец.

Но ты сияешь белым днем, ресница

Звездой не вздрагивает, колесница
Плывет по воле рыжих лошадей.

Жестокий жрец, закат рыжебородый,

На капищах просторных площадей
Кровавит вас, поэты и народы.

17 дек. 1926

"– Владыко правый, истиной упрямый..."

– Владыко правый, истиной упрямый,
Прозрачный, как вода священных рек. –
Так жалобно козленок белый рек,
Гуляя на груди просторной Брамы.

Зачем я на земле несчастный самый?

Косматый коршун, мой заслыша бег,
Меня когтит, и волк, и человек,
И жрец святит моею кровью храмы.

О, слабый сын мой, Брамы был ответ.

Что делать мне, свивающему свет
Улыбкой тонкой Майхимоникайо.

Ты видишь, как слюна моя блестит,

Я на тебя гляжу, клыком сверкаю,
Бог весть отколь явился аппетит.

"Я бремя времени тащу на вые..."