29 июня 1947
"Он счастлив ли, поющий средь ночей..."
Он счастлив ли, поющий средь ночей Разбойник сердца моего, несущий Мне чушь любовную и кровь сосущий, Живую кровь, проклятый соловей? Зачем ты прячешься во тьме ветвей? Про райские открыто пой мне кущи, Меня обратно в молодость влекущий Самец пернатый! Грусть мою развей! Себя воспоминаньями расслабив, Тебя ведь перещеголял Алябьев, – Хоть он и дилетантом, пишут, был. О соловей мой, дьявол голосистый! Ты помолчи, чтоб всё я позабыл, О чем твои напоминают свисты! 2 июля 1947
"Задумываюсь часто над судьбою..."
Задумываюсь часто над судьбою Творений знаменитых мастеров. Воистину конец их так суров, Что грустно мне без власти над собою. Померкнут краски, черною доскою, Где смутно видны очертанья снов, Мадонна Рафаэля станет… Слов Не нахожу, и полон я тоскою. Вы хищники, бегущие года, Вы пожираете плоды труда, – Мой луч дойдет ли до тебя, потомок? Раз умер Данте и Эредиа, Конечно, должен умереть и я! О, время, сохрани один хоть томик! 2 июля 1947
"Есть у Ван Гога прелесть: табурет..."
Есть у Ван Гога прелесть: табурет, Лежит на нем дымящаяся трубка, Дымок над нею так струится хрупко, Что кажется – мундштук еще согрет. Курильщика в рисунке будто нет, Но чувствуется он, как бы уступка Воображению, как бы из кубка Пустого истина глядит на свет. И смысл огромный есть в рисунке этом. Я солнце чувствую над табуретом, Ведь он отбрасывает резко тень, И карандаш блестит, ее намаслив. По-видимому, дивный в мире день, Блестят предметы, и художник счастлив! 6 июля 1947
"Скажите мне, где проживает некий..."
Скажите мне, где проживает некий Валерий Брюсов, у меня к нему Есть дельце, хоть он, кажется, в дыму Подземном ада и умолк навеки! Ужели в Лете он? Умел он реки, Что орошают ад, пройти, во тьму Столетий взор вперив, – я все приму Науки меры, он откроет веки! Вот кто бы рецензентом был моим! Я по душе поговорил бы с ним О том о сем, коснулся б, между прочим, И наших дней, он всех времен знаток… Историки, мы всё назад пророчим, А от грядущего мы наутек! 7 июля 1947
"Свое отбарабанила гроза..."
Свое отбарабанила гроза, И даже радуга, залог курьезный Неповторенья катастрофы грозной, Погасла, и глядят во все глаза Простые голубые небеса. Ужель ты, сердце, лишь мешок фиброзный, Вы, листья, – тонкие пластинки бронзы, И бриллиант дешевый ты, слеза? Я не пойму природы этой странной. Как зверь, она зализывает раны, Журча ручьями с гор бегущих вод, Ворча сердито дальним громом дробным… А этот чистый нежный небосвод, Он слишком чист, чтоб быть правдоподобным! 7 июля 1947
"Вот древний лук длиною метра в два..."