Здесь должна быть я

Все в бабушкином доме знали друг друга, здоровались, и ходили к друг другу в гости, словно были большой семьей.

А еще холм. К нему вела тесная тропинка, зажатая кустами, вьюном и диким виноградом. Вечером, когда осеннее солнце медленно сползало с неба, холм за домом начинал светиться. И из этого мягкого желтого колдовского свечения, выступали черные суковатые шеи боярышника и можно было разглядеть ярко-красные, перезревшие ягоды. Словно кусты боярышника специально украсили те же невидимые руки, что украшали двор.

В квартире у бабушки было несколько картин, а на них какие-то полуголые люди. Только одна картина была интересная. Там был громадный волк, немного похожий на мою Дэ, некрасивый Иван-царевич и девушка в необычном шлеме, украшенном драгоценными камнями. Иван-царевич тоже был в шлеме. Наверное, по правилам езды на волке это требовалось. Когда папа ездил на мотоцикле, он всегда надевал шлем. А еще у Ивана-царевича почему-то была огромная серьга в ухе, как у цыгана из «Неуловимых мстителей». И его меч как-то странно парил в воздухе, как будто это был не тяжелый богатырский булат, а пластмассовый меч из «Детского мира», выкрашенный золотой краской. Но все-равно картина была красивая и я ее подолгу разглядывала.

Спала я на высокой кровати с множеством мягких перин, как королевская особа из сказки. Подушка тоже была большая и мягкая, перед сном бабушка ее взбивала, а после сна положено было аккуратно направить ее одним ухом в потолок и получившуюся пирамидку накрыть кружевной накидкой. Раньше на этой кровати спала тетя Аня, мамина младшая сестра, но теперь она вышла замуж и жила у мужа.

Бабушка готовила диковинные блюда, например, блинчики с киселем или вареники с капустой, каждый день провожала меня в школу, потому что идти надо было почти целый час, а по субботам мы с ней вместе смотрели передачи про животных.

В квартире мне разрешалось лазить во все шкафы, хотя вначале я не могла в это поверить и исследовала пространство тайком. Потому что в нашей северной квартире каждый шкафчик был к кому-то приписан, большинство числилось за папой. В папины шкафы, как и в шкафы сестры, мне совать нос официально воспрещалось.

В шкафах я обнаружила очень много рисунков. Все они остались от тети Ани, которая любила рисовать. Многие рисунки напоминали картины на стенах — на них тоже были какие-то полуголые люди, в основном женщины. Но попадались и пейзажи, пейзажи мне нравились больше. А однажды я нашла самодельную карточную колоду. Вообще карточных колод в квартире было много: и бабушка и тетя Аня гадали на картах. Но эта была особенная. Дамы на ней были изображены в виде русалок с зелеными рыбьими хвостами, длинными распущенными волосами и большими обнаженными грудями. Одна русалка — брюнетка, одна — шатенка, одна рыжая и одна блондинка. Валеты в виде вампиров с торчащими изо рта окровавленными клыками. Короли в виде сатиров с рожками и поросшими шерстью звериными копытами. Карты эти отличались от картин на стенах. Картины по сравнению с ними были холодными. А карты как будто что-то излучали, что-то непонятное, дикое, но очень притягательное.

Облазив шкафы, я принялась за бабушкину библиотеку. Точнее, библиотека была Аниной и книг насчитывала не больше ста, у нас дома одних словарей, кажется, было больше. А тут словаря не было ни одного, и все книги были про вампиров! Я попробовала читать одну, другую и обнаружила ужасное — я типичная потенциальная жертва вампира! Понимаете, все, к кому приходили ночью пить кровь, были белокожими девушками с просвечивающими голубыми жилками. И все они спали на высоких белых кроватях с кучей перин и балдахином. Над моей тоже было что-то вроде балдахина. А про кожу я вообще молчу!

Я почувствовала как надо мной нависает рок. Меня не столько пугало, что кто-то придет и выпьет мою кровь, сколько то, что я проснусь ночью и внезапно увижу склонившееся надо мной страшное лицо с кровавыми клыками. Теперь я начинала понимать, почему тетя Аня так поспешно вышла замуж и сразу уехала к мужу, несмотря на то, что человек этот, со слов бабушки, был лодырь и пьяница и найти мужа хуже было сложно.