Здесь и сейчас

Я чувствовала себя мышью, бездумно нырнувшей в мышеловку за кусочком сыра. И как та глупая мышка, в испуге замерла, забившись в угол кровати, к самой стенке, по-животному трясясь от страха. Как я могла совершенно потерять бдительность, приехать сюда с сомнительной теткой? Нужно было сразу идти в полицию, нужно было рассказать все Клаусу и Павлу – они бы нашли оптимальный, законный выход, раз уж у меня ум за разум зашел. А теперь что? Делать вид, что ничего не понимаю? Как там у русских: «Я не я и хата не моя»? Постараться сохранить хладнокровие, утром найти в себе силы спокойно смотреть убийце в глаза, побыстрее добраться до гостиницы и унести ноги из этой страны. Сомневаюсь, что летом меня удастся заманить сюда снова, тем более с ребенком. А пока следовало просто терпеливо дождаться утра – о сне речи быть не могло. Часы показывали два ночи.

В сложившейся ситуации вопрос «Зачем?» даже не всплывал в моей голове. Как же так получилось? Зачем Надежда все это подстроила?

От тревожных мыслей меня оторвали доносившиеся с улицы звуки. Показалось, что хлопнула дверь, послышалось мерное урчание, похожее на звук работающего мотора. Я избрала для себя хлипкую защиту – закуталась в одеяло и в таком виде прокралась к окну, осторожно выглянула во двор. Мне не почудилось – около входной двери выпускал дым из выхлопной трубы черный внедорожник, он мигнул мне фарами и стремительно вылетел в распахнутые ворота. Но я все же успела рассмотреть водителя – Надежду Арихину, уносящуюся в неизвестном направлении, несмотря на заверения в том, что не садится выпившей за руль. Куда она спешила в столь поздний час по занесенной снегом проселочной дороге?

Придерживая рукой мантией волочащееся одеяло, я, уподобившись давешней мыши, принялась в панике метаться по мышеловке – выскочила из комнаты и забегала по чужому жилищу, бесцеремонно распахивая все попадающиеся на пути двери. Спальня с не успевшим выветриться запахом хозяйки, холодный кабинет, мерно гудящая бойлерная, санузел, пустой гараж, несколько кладовок, доверха забитых бытовой химией, бумажными полотенцами, запасными постельными принадлежностями, домашними заготовками и спиртным, – в этом доме я смогла бы автономно просуществовать долгое время. Только вот отведено ли мне это время? Да я и не собиралась здесь оставаться.

Дом словно вымер – ни души, исчезла даже Фатя, даже Буська. Впрочем, на помощь последней рассчитывать не приходилось: что мог сделать для меня голосистый комок теплой шерсти? Но куда они делись-то? Входная дверь – массивная и крепкая – оказалась запертой и нисколько не поддалась моему натиску. Я лишь ушибла плечо и отбила пятку. Окна первого этажа оказались забранными снаружи металлическими решетками, а окна второго были слишком высоко, чтобы прыгать. Да и что я стану делать, оказавшись на морозе? Мне не под силу вернуться в дом, вскарабкавшись по стене до второго этажа. Внезапно на глаза попался телефонный аппарат, я обрадованно схватила его, принялась тыкать в кнопки. Аппарат работал, но русских номеров я не знала, а с немецкими проклятое устройство не хотело меня соединять.

Издалека почудился мелодичный звук, что-то отдаленно знакомое. Я не сразу сообразила, что это требует ответа мой внезапно оживший телефон, брошенный на тумбочке у кровати. Путаясь в одеяле, спотыкаясь, бросилась в свое ситцевое пристанище, дрожащей рукой нажала кнопку вызова и услышала такой родной, сердитый голос:

– Таня, куда ты пропала? Я ищу тебя весь вечер. Ты на часы смотрела? Не советовал бы тебе ночью ходить здесь одной.

– Но я думала, что не понадоблюсь. Вы же сказали, что сегодня баня, и я могу быть свободна… – принялась оправдываться я, вместо того чтобы молить о помощи. Видать, вспомнила, что приехала-то в эту страну по другому поводу.

– Ай, ничего интересного, я рано ушел. – Доктор сменил недовольство на равнодушие. – Думал провести вечер с тобой, а ты испарилась.

Эх, в другой раз слушала бы и слушала! Пусть даже он говорит это так, словно ему все равно. Я заспешила с объяснениями:

– Я хотела позвонить, но деньги закончились.

– Я так и понял. Позвонил Курту, и он пополнил твой счет – это быстрее, чем пополнять его здесь. Ну, где ты? Подозреваю, что не угомонилась и дальше копаешь под ту русскую семью? – Видимо, он досадовал на меня за то, что разрушила его планы.

– Клаус, спаси меня! – закричала я. Очень не хотелось признаваться ему в собственной глупости, но было не до сантиментов. – Меня заперли в чужом доме, одну. Я нашла убийцу, и, кажется, она настроена весьма решительно. Она уехала на машине, заперев меня в доме…

– Тебе угрожали? Было какое-нибудь насилие? – Его голос зазвучал обеспокоенно, и я поймала себя на мысли, что рада этому. Что ж, моя ситуация не предполагала иных радостей. – Ты можешь назвать адрес?

– Нет, понятия не имею где я. Только знаю, что это где-то за городом, какой-то поселок сплошь в высоких заборах.