Здесь люди

– У нас много детей из краснодонского интерната.

– Мы хорошо знаем этот интернат. Привозили несколько раз помощь.

По достижении 18 лет дети-инвалиды, которые не могут себя обслуживать, отправляются в дом престарелых либо, если имеют умственные пороки, в подобные психоневрологические диспансеры.

Многие из них неагрессивные. Добрые и ласковые, как маленькие дети.

– Скажите, а что у вас с лекарствами?

– А ничего. Их просто нет. Есть, конечно, анальгетики, жаропонижающие. Но ведь у нас должны быть специальные препараты, которых здесь вообще нет. На Донбассе нет. Некоторые нужно принимать постоянно.

– И как же?

Тут уже засмеялись все. И ещё более обречённо.

– А никак. Так и живём.

Они люди, пусть и другие. С живыми и искренними эмоциями. И многие из них гораздо лучше некоторых моих знакомых с высшим образованием и престижной работой. Они любят сладкое, которого у них сейчас не бывает, кое-кто любит курить, и многие из них никогда не сделают подлости ближнему и уж тем более любимому человеку.

Война рядом с ними, и, если начнутся массированные боевые действия, идти им некуда.

Поразительны и отдельные истории этих людей. В Славяносерсбком психоневрологическом интернате мы случайно заглянули в комнату к одной женщине. Ирине.

«О любви»

19 января 2016 года

Дневник

– Я кошке печенье только дала, а оно как бабахнуло, и кошку оглушило. Я не пойму, то ли кошку спасать, то ли самой садиться на коляску. Я так испугалась.

Ирина М. живёт в психоневрологическом интернате в Славяносербске. В трёх километрах от линии границы. В комнате следы от осколков. Порван тюль. Но стёкла уже вставлены. Интернат находится в трёх километрах от границы с «украми».

Говорит она с трудом – почти вся парализована. Руки скрючены, слова даются с большим трудом. Но она пытается всё время улыбаться.

Смотрю – в ногах лежат спицы и кусок связанной полосы.

– Что это?

– Это наша Ира ногами сама вяжет.

– Ногами?

– Ирочка, расскажи, ты чем вяжешь?

– Пятками.

Каждое слово для Ирины пытка. Но она очень хочет говорить.

Рядом лежит кукла в вязаном костюмчике.

– Куклу Ира обвязала сама.

Ирину никто вязать не учил. Научилась сама, глядя на маму.

– Ира у нас так любит наряжаться, да, Ирусь?

Ирина улыбается, кокетничает. Женщина, настоящая женщина. На пальце кольцо, вокруг игрушки. На полочке дезодорант и розовая в цветочек глянцевая косметичка, наполненная женскими радостями.

– Люблю.

И очень смущается.

– Вы когда в следующий раз приедете с гуманитарной помощью, привезите ей шерсти, она так будет рада!

Новосветловка

– Обязательно привезу.

Сёстры меня хватают:

– Пойдёмте, мы вас дальше проведём.

– Можно, ещё чуть посижу?

От Ирины уходить совершенно не хочется. Может быть, это розовая кофточка с трогательными детскими рюшами, может, эти ноги со спицами.

Ирина всё время продолжала набирать петли ногами. Её стопы смотрят в разные стороны, но невероятно бойко разводят нити и двигают спицы. Пальцы же рук скованы.

Она еле перебирает слова.

Вдруг сестра хлопает себя по голове.

– Ирина, ты же у нас стихи пишешь! Прочитай!

И Ирина прочитала.

Я присела на корточки рядом с кроватью, чтобы было лучше слышно.

Диктофон не подвёл, записал. Но фразы теряются, слышны лишь обрывки. Лицо скованное, и это надо видеть.

Ирина смотрит в упор:

«Я уйду к тебе с…

Это круг какой-то заколдованный.

Я люблю тебя всё сильнее и сильнее.

Говорят, ты ведьма лесная».

Дальше разобрать стихи было очень сложно. Она проглатывала слова, и они путались.

Ирина преобразилась. Глаза засверкали. Она словно бы признавалась в любви кому-то неведомому, стоящему рядом.

Беженцы внутри Донбасса

Наступает момент, когда начинаешь различать людей, которым помогаешь. Честно говоря, отрицательные примеры встречаются чаще. От этого и положительные впечатляют сильнее.

Фразы, что добрых и хороших людей много, пустые. Потому что на деле нет ни хороших, ни добрых, ни плохих, ни тем более злых. Есть лишь обстоятельства. А ещё есть те, кто что-то делает не взирая на обстоятельства. Превозмогая себя и свою природу. Давя в себе гадёныша.

Мы почему-то ожидаем от людей геройства там, где сами не способны его совершить. Геройство часто состоит не в разовом акте, а в каждодневной рутине, где главное – не потерять человеческое лицо.

Осенью мы познакомились с одной интересной семьёй из Первомайска.

«Ты настоящий»

27 октября 2015 года

Дневник

Нуждающиеся бывают разные.

Бывают наглые, которым все должны.

Бывают размазывающие напоказ слёзы. Некоторые в этом вопросе стали профи. Была одна такая в бомбоубежище Первомайска. Когда давно бомбить прекратили, всё сидела и сидела в ожидании телевизионщиков и мешков еды в сыром подвале. Жила в нём, хотя её дом не пострадал.

Эту даму видела каждый приезд – и каждый раз одна и та же шарманка. «Родненькие, спасители!» Поклоны, нытьё – отработанные ходы раз за разом. Почти во всех репортажах и съёмках всех телеканалов и газет про Первомайск она звезда. Что надо – скажет, где надо – поплачет.

А есть другие.