Здесь ради торта (ЛП)

Мы перекусываем посредственными сэндвичами в маленьком ресторанчике в аэропорту Роли, и к тому времени, как мы забираем арендованную машину и направляемся в город, где мы сядем на паром, мои локаторы уже настроены.

— Пейсли, — начинаю я, наблюдая за тем, как ее пальцы барабанят по рулю.

Она смотрит на меня. В ее сине-зеленых глазах плещется беспокойство.

— Что у тебя в голове?

— Я начинаю нервничать, — признается она. — До этого момента все было в порядке, но теперь, — она отнимает одну руку от руля и проводит ею по лицу, — я думаю, не самый ли это глупый поступок в моей жизни.

— Привезти меня на свадьбу, ты имеешь в виду?

— Все это. А что, если это не сработает? Что, если все будут жалеть меня за то, что я подружка невесты на свадьбе моей младшей сестры с моим бывшим? Что, если все узнают, что ты на самом деле не мой парень, и я буду выглядеть еще большей неудачницей? — слезы наворачиваются на глаза, затрудняя ее речь. — А еще хуже: что если я теперь возненавижу остров? Раньше он был моим любимым местом в мире, но потом там случилось что-то плохое, и теперь я не знаю, люблю ли я его все еще.

Она качает головой, как будто смятение, которое она испытывает, можно вырвать из ее сознания.

— Я хочу его любить.

Ее плечи сотрясаются от рыданий, и все, чего я хочу, — это перетащить ее через консоль и заключить в свои объятия.

Я думаю, как убедить ее остановиться где-нибудь, когда рыдания сотрясают ее тело, и я говорю:

— Пейсли, остановись прямо сейчас.

— Я, — она икнула, — в порядке.

— Сейчас, Пейсли.

Чудом ей удается включить поворотник, чтобы перестроиться в правую полосу, а затем выехать на съезд. Остановившись на травянистой обочине, она переключается в режим «Паркинг».

— Мне очень жаль, — слезы душат ее голос.

— Ты едешь на свадьбу, от которой, наверное, стоило отказаться, и тебе предстоит неделя свадебных мероприятий, кульминацией которых станет то, что ты будешь стоять рядом с невестой во время церемонии. Честно говоря, я только удивлен, что ты не плакала из-за этого до сих пор.

Пейсли переводит взгляд на меня. Она выглядит очаровательно с залитыми слезами щеками, ее нос розовеет.

— Ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума, раз согласилась на это.

Я наклоняю голову из стороны в сторону, делая вид, что размышляю.

— Немного.

Сквозь слезы ей удается неуверенно улыбнуться.

— Представь, что у тебя есть брат и он женится на твоей бывшей девушке. Что бы ты сказал?

— Мой гипотетический ответ тебе не поможет. Ситуация гораздо более тонкая, чем это. Банальности давно вылетели в окно. И дело не только в том, почему ты возвращаешься на остров, но и в том, что ты вообще туда возвращаешься, — я почесываю шею, собираясь с мыслями, чтобы не сказать что-нибудь обидное. — Твоя сестра выходит замуж за твоего бывшего не в шикарном бальном зале на курорте. Она выходит замуж за твоего бывшего в месте, которое хранит для тебя как хорошие, так и плохие воспоминания.

Пейсли всхлипывает.

— Лучшие и худшие, — она лезет в сумочку и достает оттуда дорожную упаковку салфеток.

— Все это — полный бардак, — это наиболее сглаженный способ, которым я могу выразить все, что хочу сказать. До сих пор все, о чем я думал, содержит много слов на букву «х» и убийств персонажей.

— Что, если они увидят нас насквозь? — она сморкается. — Ты писатель, а не актер.

Я ухмыляюсь.

— Кто-то однажды сказал мне, что написание книги похоже на самую длинную и запутанную ложь. Если это правда, то актерство не так уж далеко от моей специальности.

На ее лице появляется едва заметная улыбка.

— Посмотри на это с другой стороны, Пейсли. Я плету историю, и у меня это чертовски складно получается, так что поверь мне, что я сделаю эту историю хорошей, ладно? Когда мы окажемся на острове, все увидят, что я безумно предан тебе. Если мое обожание не вызовет у них тошноту, значит, я не преуспел.

Пейсли шмыгает носом и кивает, выглядя нехарактерно ранимой.

— Я собираюсь сплести настолько продуманную историю, что даже мы с тобой можем в ней увязнуть, — я не знаю, откуда берутся эти слова. Из сердца? Уж точно не из головы. Голова знает лучше. Но сердце? Болтливый ублюдок.

Пейсли с трудом сглатывает. Она расслабляется на своем сиденье, наклоняясь ко мне.

— Я счастлива, что ты здесь, Клейн.

— Мы в этом деле вместе, Пейсли. Даже если сегодня лишь понедельник, но ты решишь, что с тебя хватит, только скажи. Я посажу тебя к себе на спину и уплыву с острова. Поняла?

Ее губы изгибаются вверх.

Я готов на все, лишь бы улыбка не сходила с ее лица, лишь бы уголки ее рта приподнимались выше.

— Я еду ни по какой другой причине, кроме той, чтобы поддержать тебя.

Моя цель достигнута. Она улыбается.

— И съесть торт, — добавляет она. — Я обязательно пойду, чтобы съесть торт.

Я улыбаюсь шутке.

— Точно. Торт. Я тоже здесь ради торта.

В этот момент я понимаю, что сделал бы это для нее, не взяв ничего взамен. Никакого цифрового маркетинга. Никаких социальных сетей. Никакого торта.

Она смотрит в лобовое стекло и делает глубокий вдох.

— Клейн, послушай, я тут кое о чем подумала, — ее нервный взгляд пробегает по моему лицу.