Здешние

ЯНКА. А очень просто: станьте на свою здешнюю почву, на ту почву, на которой взросли ваши отцы и деды.

МИКИТА. Меджду протчим, вы хотите, сябра белорус, чтоб я стал не на свою, а на вашу — белорусскую — хе-хе-хе! — почву.

ЯНКА. А хоть бы и так.

МИКИТА. Меджду протчим, пане учитель, я еще не уронил свою, меджду протчим, честь так низко, чтоб лезть в вашу, извините, мужицкую белорусскую кумпанию. Вы, может, посоветуете мне еще и зубрить грамматику вашего Тарашкевича[51]?

ЯНКА. А почему бы и нет?

МИКИТА. Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! И шутник же вы, дядька белорус, свет такого не видел! Ха-ха-ха! От нечего делать интернациональная интеллигенция выдумала какой-то национальный белорусский язык, а вы хотели б заставить нас, русско-истинную тутошнюю, меджду протчим, интеллигенцию, сушить над ним остатние мозги. Ха-ха-ха! Вот так додумалися! Ха-ха-ха! Меджду протчим, пане белорус, мне ваш (с нажимом) «дэмократычны» язык не нужен, когда я имею свой, меджду протчим, матерынский русский язык.

ЯНКА. О, да! Вашей чести подавай материнский язык царей, Муравьевых-вешателей, Распутиных, Азефов и всей компании им подобных, а на свой действительно родной язык вам наплевать. Эх, русопят вы, русопят! Но хватит об этом. Когда-нибудь, пане регистратор, вы опомнитесь, да смотрите, чтоб поздно не было. (Гануле.) Цяпер я да вас, цётачка, толькі не з спрэчкай[52], а з просьбай: ці няможна будзе ў вас мне з маёй кампаніяй пераначаваць? Шукаць іншага месца для начлегу неяк не хочацца.

ГАНУЛЯ. А начуйце, мае дзеткі, колькі хочаце! Гэны пакой, дзе вы кватаравалі, свабодны, дык і лезьце пакуль што туды.

ЯНКА. Шчыра дзякую!

Выходит с Аленкой и Гарошкой. Входит Спичини.

Явление VI

Гануля — Микита — Спичини

МИКИТА. Очень уважаемому профэссору мой сердечный, меджду протчим, привет! Как это мило с вашей стороны, что даже и в такое тревожное время не забываете об моем образовании!

СПИЧИНИ. Я только исполняю свою миссию, как и вы, мусье Сносилов, свою. А взялся за гуж —- не говори, что не дюж.

МИКИТА (раскладывает словари). Совершенно справедливо, мусье профэссор. Мы с вами высоко держим свои стяги: вы стяг, меджду протчим, обучения, а я — стяг, меджду протчим, охранения! И наше потомство когда-нибудь занесет, меджду протчим, наши имена на золотую доску. Меджду протчим, мамаша, оставьте на минуту эту комнату, пока у нас тут будет длиться лекция.

Гануля выходит.

Явление VII

Микита — Спичини

СПИЧИНИ. Можем приступать, мусье регистратор!

МИКИТА. Я уже готов, мусье профэссор!

СПИЧИНИ. Мы с вами прошли приветствия обычные и вчера начали так называемые приветствия шиворот-навыворот. Повторим то, что начали. Как будет: собачья твоя кровь?

МИКИТА. Пся крэв, затрацона[53] душа.

СПИЧИНИ. Как будет: сгинь, пропади, нечистая сила?

МИКИТА. Идь пан до сту дьяблув за Буг[54].

СПИЧИНИ. Очень хорошо, прекрасно! Самое важное, что вы не забыли «За Буг». А теперь, как будет: не лезь, а то получишь по уху?

МИКИТА. Нех се пан не наставя, бо достанеш по пыску и утонешь в Немидзе[55].

СПИЧИНИ. Поздравляю! Совсем хорошо! Прогресс в обучении налицо. Попробуем теперь из другой бочки. Переверните на наш манер такой оборот: ешчэ Польска не згинела.

МИКИТА. Еще Польша не погибла, но собирается погибнуть.

СПИЧИНИ. А теперь переведите: двадзесце пенць[56].

Входит Наста.

Явление VIII

Микита — Спичини — Наста

НАСТА. Можете ликовать, Панове. Из определенных источников я определенно знаю, что «наши» уже заняли Менск.

СПИЧИНИ. Кто это, мамзэль,— наши?

НАСТА. Ну, поляки, если так, пане профессор, вам больше нравится.

СПИЧИНИ. Извините, мусье Сносилов, но сегодня лекцию мы прервем. Я должен идти сторожить дом. Честь имею кланяться! (Намеревается выйти.)

МИКИТА. А как же, мусье профэссор, с этим «двадзесце пенць»

СПИЧИНИ. Завтра, мусье регистратор, по этому выражению будет практикум. (Выходит.)

МИКИТА (кричит.) Меджду протчим, мамаша! Дядька белорус! Поляки в Менске!

Входят Янка и Гануля.

Явление IX

Микита — Наста — Янка — Гануля

ЯНКА. Что, в Менске пожар?

МИКИТА. Не пожар, дядька белорус, а поляки, поляки! Понимаете?

ЯНКА. Ну, это все равно.

МИКИТА. Вам, человеку без рангов и классов в прошлом и без надежды на асессорство в будущем, ясно, что все равно, но мне, меджду протчим... Хе-хе! А теперь долой совбуровскую форму! (Намеревается снять куртку.) Ах, пардон! Я забыл, что мамзэль Наста тут. Однако вот это можно и теперь послать, меджду протчим, к черту. (Швыряет на землю портфели, кроме портфеля с деньгами.)

ЯНКА. Не поторопились ли вы, пане регистратор, плевать в корытце — как бы не пришлось напиться.

МИКИТА (остановившись). Почему, меджду протчим?

ЯНКА. А вдруг снова припрется в Менск ваше совбуровское начальство? Что вы тогда без этих торб запоете?