Здоровенный ублюдок Поттер 4 (СИ)

1 — Фактотум — от лат. fac totum — буквально, «делай всё» — доверенное лицо, которое выполняет различные поручения. Кстати, слово «фактор» — это «делающий, производящий, создатель, виновник». Во времена Петра I факторами называли поверенных в делах, а потом как-то вышло из употребления, возможно, по причине таких учёных, как Ломоносов, которым не нравилась ситуация, когда бездумно заимствуют разные термины из Европы. Например, Ломоносов заменил «триангль» на «треугольник», а также внедрил в разговорный обиход слово «градусник», хотя, блядь, с последним слегка сомнительно — градус ведь совершенно не нашенское слово. В общем, вся эта катавасия с определением «исконно-посконных» или «гейропейски-басурманских» слов в русском языке — это раздел специальной олимпиады для отборных дегенератов. Язык развивается, новые слова добавляются и если они добавляются с соблюдением правил русского языка и выполняют какую-то задачу, например, замещения отсутствовавшего до этого термина — да и хрен бы с ним! Язык, в котором не появляется новых слов, пусть и заимствованных — мёртвый. На латынь посмотри, уважаемый читатель. Она практически никак не развивалась аж с заката Античности, поэтому тупо неудобна сейчас. Точнее, она развивалась, но теперь это итальянский, французский, испанский и прочие романские языки. Но вот изначальную народную латынь, на которой говорили простолюдины в Западной Римской империи, надёжно законсервировали священнослужители и средневековые учёные, поэтому теперь её хрен где применишь, кроме медицины.

Глава пятнадцатая. Гарри, ты настраиваешь всех против себя!

//Хенгфорская Лига, междуречье, 12 сентября 1260 года//

— … вообще можно спокойно с ним беседовать? — продолжал бубнить Доррегарай. — Он же чудовище — убийца…

— Потише бубни, пожалуйста, господарь чародей, — попросил его Гарри. — Ночка была беспокойной.

— Зачем ты так с краснолюдами? — спросил Борх.

— Это демонстрация, — закатив глаза, ответил ему Гарри. — Если тебе будет от этого легче, то я не испытываю удовольствия от таких действий, но хочу, чтобы люди так думали. Это ведь гуманизм — отвадить как можно больше желающих заработать на мне. Если они убоятся и не придут, то будут жить дальше. А как они убоятся, если я не даю им никаких поводов для страха?

— Рубайл это не напугало, — произнёс Борх. — Я уже слышал мельком, как они обсуждали различные возможности…

— Самоубийцы, — неодобрительно покачал головой Гарри. — Что ж, сами выбрали свою судьбу.

— Ты считаешь, что одолеешь любого, да? — спросила Йеннифер, с гордым и независимым видом шествующая рядом с Лютиком, внимательно слушающим и запоминающим всё услышанное.

— Если здесь есть кто-то уровня Арториуса Виго — это, наверное, заставит меня на секунду задуматься, — усмехнулся Гарри. — Но что-то не вижу никого его калибра. Вы знаете, я до сих пор чувствую его кровь на своём лице и его волосы на своих пальцах…

Он пристально уставился на Доррегарая, а тот вздрогнул.

— Да шучу я, ха-ха-ха! — рассмеялся Поттер. — Что, не смешно?

— Нет, — покачала головой Йеннифер. — Ты ведь даже не понимаешь, какое значение имел для всех чародеев Арториус Виго?

— Я имел несчастье личного знакомства с этим мудаком, — поморщился Гарри. — Этот урод решил развлечься за мой счёт, натравил на меня цинтрийцев и нильфгаардцев, из-за чего мне пришлось убить многих из них. Оставь он меня в покое, не погибли бы все эти подневольные люди — солдаты. Но он сыграл со мной в очень дорогостоящую игру и проиграл. И так будет со всеми, кто попрёт против меня.

— … сыграл со мной в очень дорогостоящую игру и проиграл, — повторил за ним Лютик.

— Так что мне поебать, какое значение имел этот ёбаный мудак, — продолжил Поттер. — Он сдох потому, что переоценил свои силы.

— А ты правильно оцениваешь свои силы? — спросил Борх с подначкой, едва различимой в интонациях.

— Я знаю, что вы оцениваете их неправильно — и это здорово, — ответил на это Гарри и улыбнулся очень недобро. — Никто не знает, на что я способен, поэтому готовятся ко мне недостаточно тщательно. А я знаю, на что вы способны — всё доступно в открытых источниках. Я знаю, что может и чего не может Йеннифер из Венгерберга, знаю, что может, а чего не может Геральт из Ривии, но никто из вас не знает, что могу, а чего не могу я, Гарри Поттер. Поэтому я всегда буду для вас фактором »X«. А вы для меня — увы, не будете.

— Хм, интересный взгляд на вещи, — почесал Борх бородку.

— Но, как уже точно знают Борх, Геральт и Лютик, я — хороший, — самодовольно улыбнулся Гарри. — Поэтому есть только два сценария, в которых вам может что-то угрожать от меня. Первый — вы попрёте на меня и тогда мне придётся убить вас…

Он сделал паузу.

— А второй? — спросил обеспокоенный этим вопросом Лютик.

— Если за вашу голову назначат прямо очень и очень жирную награду… — ответил Гарри.

//Хенгфорская Лига, мост в горах, 12 сентября 1260 года//