Здравствуй, Аннабелль

Даже время не смогло поменять родителей. И если мама еще смягчилась, то отец стал жестче и грубее. Аннабелль понятия не имела, какого отношениях от них заслуживала. Нужно ли было ее прощать? Или порвать связи навсегда? Нужно ли было искать подход или оставить как есть? Когда-то давно она слышала такую вещь — если ребенок появился на свет у родителей, значит, их любви было достаточно для этого. Что ж, наверное, Эмметт и Лилиан любили ее. Как умели. На этом Аннабелль закончила рассуждения и поставила точку. Она хотела оставить воспоминания, наполненные светом и любовью. Теплом.

Аннабелль держала в руках конверт с письмом от бабушки. Валери о ней, заботилась и никогда не осуждала. В тот момент девушка обменяла бы все на один короткий разговор с ней, но прошлое неумолимо убежало. Морган продолжала надеяться — Валери хватило мудрости понять, что внучка — ошиблась. Она бы обязательно вернулась, осознала, и вернулась. Сердце подростка — самое опасное оружие из всех, что можно представить. Сколько в нем любви, ненависти и горечи! Только подростки могут так отчаянно доверяют сердцу, заглушая разумные мысли.

Написав Ронану сообщение о том, что едет домой, Морган быстро получила ответ, что он будет ждать на вокзале к положенному времени. Девушка выдохнула, и собиралась почитать в «Фауста», давным — давно валяющуюся на полке. Любви с книгой не случилось — Морган отвлекалась на глупые мысли, не дававшие покоя. Лицо, кажется, заливалось краской, потому что картина встречи с родителями все вырисовывалась и вырисовывалась в голове. Точка никак не ставилась, снова тянулась линия.

Утро ласкало ее лицо. Зевнув, Аннабелль увидела родные высотки, целующие цветущее небо за окном, и улыбнулась. Монреаль встречал с любовью. Поезд остановился. Ронан написал, что ждет в машине на парковке. Нужно было пару минут, чтобы расслабиться и выйти к нему. В городе пролил дождь — только — только просыпающиеся лучи солнца отражались в блестящих лужах. Пахло сырой землей, свежестью. Девушка нашла скамейку поодаль от всех, запрыгнула на неё с ногами и достала пачку сигарет. Затянувшись, блондинка выдохнула, рассматривая трясущиеся от ветра деревья; вдалеке небо вновь заполнялось темно-синими тучами.

Рон дремал в машине. Аннабелль постучала в окно, чтобы разбудить. Потянувшись, парень встретил ее, крепко обнял, поцеловав в щеку и протянул чай в бумажном стаканчике.

— Доброе утро, я уснул всего пятнадцать минут назад, — пожав плечами, сказал мужчина, — чай еще горячий.

— Спасибо. Чай — очень кстати. Ты, что, совсем не спал?

— Переживал. Как встретились? Есть что рассказать?

— О, господи, это кошмар! — рассмеялась Аннабелль. — Я то думала за восемь лет что-то поменяется. Поменялось только…Они переехали в другой город, мама с работы уволилась. Все остальное — не изменилось.

— Ага, они ведь не уезжали на восемь лет в другую страну, — усмехнулся Рон, заводя машину, — это ты поменялась, а они — нет. Я через это проходил.

— Да?

— Из Лос-Анджелеса я вернулся сюда, нужна была реабилитация и поддержка. Мама уговорила остановиться в родительском доме, пока я не поправлюсь. Я планировал покупать квартиру, но это

далеко не быстрый процесс.

— И как? У тебя великолепные родители, с ними легко найти общий язык, — сказала девушка, улыбаясь.

— Это со стороны так кажется. Поначалу они обогрели и заботились, но потом…Мамы стало слишком много в личной жизни, а папа постоянно подтрунивал. Меня подпортили деньги — их было очень много. Раздражался от всего, психовал, весь из себя — звезда класса А. Родители все также остались Фредом и Кейтлин, в старом доме, со старыми причудами причудами. Я не выдержал и трех месяцев, — немного замявшись, признался Рон. — Хотя безумно их люблю и виню себя за все.

— За то, что уехал?

— Нет, за то, что воспринимал их заботу в штыки. Они, наверное, не знали как по-другому. Из-за этого у нас отношения здорово попортились — мы редко созваниваемся, а видимся еще реже.

— Вы давно виделись?

— За неделю до твоего приезда. Нужно бы их навестить, но они не любят, когда приезжаю без подарков. Мама тонко намекает. «О, у нас телевизор плохо показывает! О, а я видела прекрасный фарфоровый сервиз». Хочешь поехать к ним со мной?

— Наверное, — пожала плечами девушка, — может, ты прав, кстати. Нужно оставить как есть. Поменять их не смогу. Что уж тут.

— Правда. Мне повезло с отцом — у нас всегда была идиллия, да и Уилла он принял как родного. Но мама…Аннабелль, когда ты сказала, что мы с тобой разные, я готов был засмеяться. Ты не представляешь, насколько мы похожи. Мы с тобой до чёртиков одиноки, а одиночество сближает, — объяснил Рон.

— Ты одинокий?

— У меня совсем немного друзей осталось. Я рассказывал — когда вышел из спорта, столько людей поотваливалось. Сейчас ты у меня есть, совсем неважно, кто там еще и где.

Аннабелль хотела прижаться к мужчине. Она верила Ронану безоговорочно, его каждому слову, и ничего не говорила в ответ. В тишине пара доехала до дома, лишь обмениваясь усталыми взглядами.