Здравствуй, грусть

Мы выехали из дому около шести. Анна повезла нас в своей машине. Мне нравилась ее машина, большая открытая американ-ская машина, отвечавшая не столько вкусу Анны, сколько требо-ваниям рекламы. Зато моим вкусам она соответствовала вполне - в ней было множество блестящих мелочей, она была бесшумная, обособленная от всего мира и кренилась на крутых поворотах. К тому же мы все трое помещались на переднем сиденье, а я нигде не чувствовала такой тесной связи с другими людьми, как в машине. Все трое на переднем сиденье, чуть прижимая друг друга локтями, во власти общего наслаждения скоростью, ветром, а может быть - и общей смерти. Машину вела Анна, словно сим-волизируя уклад нашей будущей семьи. Я не ездила в ее машине с того пресловутого вечера в Каннах, и это пробудило во мне воспоминания.

В "Солнечном баре" нас ждали Шарль Уэбб с женой. Он занимался театральной рекламой, его жена просаживала зарабо-танные им деньги, причем с головокружительной быстротой и - на молодых мужчин. Он был просто одержим мыслью, как свести концы с концами, и вечно охотился за заработком. Было в нем от этого что-то беспокойное, торопливое, почти неприличное. Он долго был любовником Эльзы - несмотря на свою красоту, она не отличалась корыстью, и ее беспечность в денежных делах при-влекала Шарля.

Его жена была злюкой. Анна прежде с ней не встречалась, и я тотчас подметила на ее прекрасном лице презрительное и на-смешливое выражение, какое обычно у нее появлялось в обществе. Шарль Уэбб, как всегда, болтал без умолку, по временам сверля Анну испытующим взглядом. Он явно недоумевал, что у нее может быть общего с юбочником Реймоном и его дочерью. Меня распи-рало от гордости при мысли, что еще минута.- и он это узнает. Воспользовавшись паузой, отец склонился к нему и напрямик объявил:

- А у меня новость, старина. Пятого октября мы с Анной собираемся пожениться.

Остолбенев от изумления, тот переводил взгляд с одного на другого. Я была в восторге, его жена озадачена - она питала дав-нюю слабость к отцу.

- Поздравляю, - завопил наконец Уэбб во все горло. - Отличная мысль! Мадам, вы изумительная женщина! Посадить себе на шею такого шалопая! Официант! Мы должны это отпраздновать.

Анна улыбалась непринужденно, спокойно. И вдруг лицо Уэбба расплылось в улыбке-мне не было нужды оборачиваться.

- Эльза! Господи, да ведь это Эльза Макенбур, она меня не замечает! Реймон, ты только погляди, как она похорошела!

- Еще бы, - сказал отец тоном счастливого обладателя.

Потом все вспомнил, и его лицо омрачилось.

Анна не могла не уловить интонации отца. Она быстро отвер-нулась от него в мою сторону. Она уже собиралась заговорить на первую попавшуюся тему, когда я наклонилась к ней:

- Анна, ваша элегантность производит опустошение в серд-цах; поглядите, вон тот мужчина не сводит с вас глаз.

Я сообщила это доверительным тоном - то есть достаточно громко, чтобы услышал отец. Он живо обернулся и заметил чело-века, о котором я говорила.

- Мне это не нравится, - заявил он и взял руку Анны в свою.

- Как они очаровательны! - с ироническим умилением заме-тила мадам Уэбб.- Шарль, вам не следовало нарушать покой этой влюбленной парочки. Достаточно было пригласить малютку Сесиль.

- Малютка Сесиль не приехала бы, - без обиняков заявила я.

- Почему? Завели себе дружка среди рыбаков? Она однажды видела, как я болтала с кондуктором автобуса, и с той поры относилась ко мне как к деклассированной особе - как к тем, кого она считала "деклассированными".

- А как же, - ответила я, делая над собой усилие, чтобы казаться веселой.

- И кого же вы поймали в свои сети? Хуже всего было то, что она находила себя остроумной. Я на-чала злиться.

- Морские коты не моя специальность, но в остальном улов у меня недурен.

Воцарилось молчание. Его прервал невозмутимый, как всегда, голос Анны:

- Реймон, попросите пожалуйста, официанта подать соло-минки. Без них нельзя пить апельсиновый сок.

Шарль Уэбб тут же подхватил разговор о прохладительных напитках. Моего отца душил смех - я это угадала по тому, как он уткнулся в свой стакан. Анна бросила на меня умоляющий взгляд. И как это принято у тех, кто был на волоске от ссоры, мы тотчас решили, что вместе пообедаем.

За обедом я много пила. Я хотела во что бы то ни стало за-быть выражение лица Анны - встревоженное, когда она вгляды-валась в отца, и затаенно благодарное, когда взгляд ее задержи-вался на мне. На все шпильки мадам Уэбб я улыбалась лучезар-ной улыбкой. Эта тактика сбивала ее с толку. Она стала выходить из себя. Анна знаком просила меня' быть сдержанной. Она чув-ствовала, что мадам Уэбб готова закатить публичный скандал, а Анна не выносила скандалов. Но мне было не привыкать - в на-шем кругу такие вещи считались делом обычным. Поэтому я с самым непринужденным видом слушала болтовню мадам Уэбб.