Здравствуй, груздь!

— Ты не хочешь?

— Почему? Я просто не подумала.

— Но ты же говорила, что она очень тепло отнеслась к тебе.., и потом, Федору Васильевичу, вероятно, будет легче, если тут окажется еще одно знакомое лицо. Наверное, в сорок четыре года не слишком приятно чувствовать себя женихом, на которого лупятся какие-то совсем чужие люди.

— О, мама! Ты права! Позвони ей и пригласи!

— Хорошо.

И она немедленно взялась за телефон:

— Гелечка, привет, у тебя такой утомленный голос!

— Да, я что-то действительно устала как пес. Ты, наверное, насчет предстоящей свадьбы?

— Нет, — засмеялась Мария Дмитриевна, — пока еще насчет смотрин.

— Каких смотрин?

— Да у нас тут завтра намечается мероприятие…

Может, тоже придешь? Мы с Макой твой любимый торт делаем, приходи, правда, ты ведь имеешь самое непосредственное отношение… Если бы ты не взяла Маку на работу, а потом во Франкфурт…

— Ага, а если у них что-то не сладится, виновата тоже я буду? — улыбнулась Ангелина.

— Нет, разумеется, как всегда в таких случаях, виноват будет мужик! Так что, придешь?

— Не знаю пока.

— Геля, пожалуйста, не ломайся, если не сможешь прийти к семи, приходи позже, мы в любой момент будем тебе рады.

— Ну в таком случае, скорее всего… Понимаешь, у меня завтра в семь важная встреча.

— Свидание?

— Прекрати, какое свидание! Деловая, скучная встреча. Но я постараюсь вырваться пораньше. А если не получится, уж не взыщи.

— Геля, если ты чего-то хочешь, у тебя все получится, я тебя знаю.

Вопрос в том, хочу ли я, подумала Ангелина.

Она вовсе не была уверена в том, что ей стоит туда идти. А впрочем, может, как раз надо пойти. Проверить себя, не мерещится ли ей все, а если нет, то Маруся непременно тоже что-то заметит и предостережет дочь… Интересно, выйдет что-нибудь из этого скороспелого романа? Дай Бог, чтобы вышло, я искренне желаю Маке добра. А разве я знаю, что в данном случае добро для нее?

В дверь позвонили. Ангелина вздрогнула. Она никого не ждала, и ей вдруг почудилось, что это явился Головин.

— Кто там?

— Геля, открой, это я, — узнала она голос соседки Лены.

И не могла бы дать голову на отсечение, что не ощутила никакого разочарования. Не могла бы!

— Привет, заходи!

— Я на минутку. Слушай, ты узнавала насчет того мента?

— Узнавала. Есть такой, а что?

— Нет, ну если есть…

— Да в чем дело?

— Понимаешь, в том подъезде никто об ограблении не слышал. Но разве так бывает?

— А ты что, опросила всех подряд?

— Нет, конечно, но ты же понимаешь, о таких вещах слухи мигом распространяются.

— Ну мало ли…

— А вдруг этот майор «оборотень в погонах»?

— Но если даже и так, то при чем тут я?

— Вот и я думаю, при чем тут ты?

— Чаю хочешь?

— А у тебя того беленького ликерчика не осталось?

— Осталось, это хорошая мысль — выпить немножко ликера.

— Гель, я, конечно, не хочу тебя пугать, но мне это не нравится.

— Да ну, ерунда какая-то. Даже если ограбления не было, то вполне возможно, этот мент вынюхивал тут что-то совсем другое… Может, ищут какого-нибудь рецидивиста, которого кто-то видел в нашем подъезде. Может, у него тут баба живет…

— У мента?

— У рецидивиста!

— А он тебе какие-нибудь такие вопросы задавал?

— Я уж не помню, вроде нет, а впрочем… Вопросы мне показались глуповатыми, но… Как известно, в милиции работают в основном не гении.

— Это уж точно. А тебе не страшно?

— Ты что, пришла меня пугать на ночь глядя?

— Боже сохрани, Гелечка! Твое здоровье! Ах, вкусная пойла!

— Не пойла, а пойло! — привычно поправила Ангелина.

— Да, блин, какая разница! Гелька, вот скажи, у тебя в издательстве мужики-то работают?

— Работают, но мало. Женщины надежнее.

— Почему?

— Не знаю, просто они исполнительнее, точнее, усерднее, что ли.

— А как же бабьи дрязги в коллективе?

— У нас как-то обходится, все делом заняты, штатто у меня маленький. И потом, руководящих должностей всего две, и обе занимаю я, а притом еще и хозяйка, так что претендовать на повышение никто и не думает. А мужики у нас такие, из-за которых никаких дрязг и склок по определению быть не может. Один «голубой», а второй еще «голубее».

— А они между собой не…

— Насколько я знаю, нет. А даже если…

— Это ты нарочно так?

— Да нет, случайно, а в результате хорошо вышло. А к чему ты это?

— Да так… Просто что ты все одна да одна, без мужика…

— Мне не надо!

— Так не бывает!

— Бывает, — засмеялась Ангелина. — Мне тут на машине слово из трех букв нацарапали, так я…

— Какое слово?

— Догадайся с трех раз!

— А, поняла!

— Так, поверишь, я не сразу и вспомнила, что это такое!

— Шутишь? Смотри, дошутишься! Тебе уж скоро сорок!

— Ничего, как-нибудь. Твое здоровье!

— Но я все равно не поверю, что на такую шикарную бабу мужики не западают.

— Почему? Западают, но это их глубоко личное дело.

— Первый раз, кажется, встречаю женщину, до такой степени сексуально не озабоченную.

— А мне в свое время прививку сделали, — сухо ответила Ангелина. Она переехала в этот дом через два года после своей трагедии и никогда никому об этом не рассказывала. Начала новую жизнь и не хотела, чтобы ее прошлое стало предметом обсуждения соседей.