Здравствуй – прощай!

Всё это происходило очень быстро, были отработаны специальные нормативы, по секундомеру проверяющий офицер засекал продолжительность действий экипажа. Показательное выступление выглядело так. Старт начинался за четыре метра, всё влетали на свои места со скоростью ветра, запирались и смотрели в «щели» видоискателей, проклиная дальше всех и всё.

— А! Что? Еле шевелитесь, совсём «молодые» оборзели! — это через губу цедит Рахимов — младший, который в своё время такие нормативы сдавал пачками. Сколько нужно набить шишек и волдырей, пока все не уложатся в срок!

«Будьте, спокойны! Укладывались!»

Конечно, с нашим героем всегда происходили курьёзные случаи! Он не мог пройти мимо всякого рода техники и вооружения. При случае залазил во все машины, которые только появлялись на территории. Обсуждал краткие тактические и технические данные того или иного агрегата, вводил водителей в «ступор» своей осведомлённостью, за что мог получить от очередного «деда» по шее. Часто использовал трюк с картофелем в выхлопном трубопроводе, этим добивал всех приезжих шоферов. Те никак не могли понять причины несуществующей поломки машины. Правда, с тяжёлыми «Шилками» такое не прокатывало, они не хотели глохнуть, или глушители были дырявые. Гоняли его после этого даже молодые офицеры, желая нанести лёгкие «местные» увечья.

Трюк с сахаром был самым дорогостоящим удовольствием в его исполнении. Когда в карбюраторный двигатель в бензобак добавляют большое количество сахара, то, поработав немного, двигатель сам глохнет. Чтобы сгустить топливо до нерабочей кондиции, сахара нужно очень много! Поэтому трюк не получался, или это происходило в пути. Никто не верил Татарину, если он начинал хвалиться по такому поводу.

— Ну, скажите мне, пожалуйста, какой это найдётся дурак, который целую пачку сахара просто так возьмёт и забьёт в патрубок, это сколько чаю можно было ночью всем вместе выпить?

— Что? Найдётся?

Трогательно выглядело его желание поднять всем настроение. Происходит следующая сцена: сначала его появление среди остальных, это полное многозначительности ёрзание на одном месте, молчание и очевидное оттягивание времени. Наконец-то «Рыба» не выдерживает паузу и спрашивает:

— Ну, что там у тебя? Выкладывай, а то, как ёрш на сковороде, всё вытанцовываешь!

— Да, вы знаете?

И тут ошеломляет всех своей новостью!

— Да врёшь, наверно, сам выдума-а, или кто подсказа-а! — это, окая, отрезал Вовка. Оказывается, что возвращается в батарею боец из Союза, он выезжал на похороны своего родственника. Татарин предположил, что больше отпускать не будут. Была такая привилегия для отличников боевой и политической подготовки, как предоставление кратковременного отпуска с поездкой на Родину.

— А в чём радость, вы, может быть, спросите? Так в батарею солдат вернулся, и новости, должно быть, привез, свежие! — тут же подвёл итог Татарин.

Однажды, каким-то чудом уберёгся от серьёзных повреждений. Как-то после политической подготовки бойцы вышли покурить, на перерыв. Для того, чтобы остатки сна выдуло из головы ветром вместе с речью оратора. Появляется Татарин, вид загадочный. Первый его вопрос всем:

— Знаете, что у меня есть?

— Что же у тебя есть? — это спрашивает Балерина, в надежде подкрепиться чем-то вкусным. Татарин лезет в карман толстых штанов и достаёт, вдруг, чеку от гранаты! На лице у него возникает крайнее удивление! Удивление вызывает у всех происходящее далее! Тут раздается глухой хлопок, дымом и гарью заполняется всё место для курения! Татарин танцует, бешено и очумело, вертит глазами, всё время бьёт себя по карманам штанов. Потом выворачивает их, и оттуда высыпается всякая, перемолотая вдрызг, мелочь. Это штаны исполосованы осколками взрывателя от гранаты, а ноги посекло царапинами, но кожу спасло нижнее бельё и толстые, тёплые штаны. Ничего не пострадало. «Антифриз» понимает, что могло быть хуже:

— Ну, ты ещё бы гранату притащил сюда, показать!

Татарин полез в другой карман, все готовы кинуться после такого номера в разные стороны. Он достаёт отдельно выкрученную гранату без взрывателя. Тут появился офицер, который слышал хлопки и уводит «сердешного» на разбор этих полётов. «Камикадзе» получил два наряда вне очереди, провел последующие два дня на кухне, а старший прапорщик устроил ревизию на прицепе с боекомплектом.