Здравствуй, Шура!

В короткой открытке, которую Шура пишет в 12 часов ночи из Ижевска мне в Абдулино, сообщает, что собирается на работу на ночь. Вера все еще в колхозе, и Шура собирается туда съездить. Борик сам одевается, сам ходит в детский сад, часто вспоминает папу.

07.09.1942

Пишу жене Шуре в Ижевск о полученных от нее письмах, о письмах из колхоза от Веры шестого сентября.

«…Ездил на следующую станцию, работал с шести часов утра до семи вечера на воскреснике по замене рельс. Не вздумай, Шура, возвращать обратно деньги. Один я проживу, а у тебя дети. Если будут рассылать, то попрошусь на Казанскую железную дорогу. Варю супы из круп, данных тобой, запускаю лапу в сухари. Верочке в колхозе хорошо насчет кормежки, а вот учеба срывается. Встречал соседку по дому № 12 Ряпину – она здесь в колхозе. Встречал Лехманшу – тут с вагоном стоит, сам Лехман около Белебея. Бортников поехал к семье, а семья в письмах спрашивает – где он? У нас по ночам холодно, пыльно, ветрено. Отвечу Вере в колхоз и Шурке нашему напишу, пошлю ему фото, где мы в саду у Коленченко сняты. Ивану шлю ответ. Есть слух, что нас отправят в Горький…».

09.09.1942

Письмо жене Шуре в Ижевск из Абдулино:

«Здравствуйте, моя дорогая Шура и сынок Борик!

Получил твое письмо. Доволен, что ты получила дрова. Я добыл два килограмма воблы и пачку табаку, так что теперь «откурюсь» за долгое время. Значит, ты моего третьего письма не получила? В нем я описывал, как у нас проходило переосвидетельствование и переучет. В этом письме я кое-что повторяю из написанного мною седьмого сентября. Заканчиваю, коптилка начинает гаснуть. Да, уже ясно, что мы разъедемся. Но пока пиши на Абдулино».

В этот же день жена Шура вместе со своим письмом вернула мне свои старые письма, которые вернулись ей из Воронежа: «Не серчай, дорогой, что шлю старые письма».

Шура написала длинное письмо, в котором полно и много описала текущие дела, полученные письма, работу, дрова.

«…Приехала на подводе моя Вера с колхоза. Мама и сестра Вера советуют оставить нашу Веру в колхозной школе… Собралась ехать на дровяной узкоколейке в колхоз. Доехала до колхоза «Ударник», а оттуда пешком. Пришла к своим, после бани выпили по рюмке, хорошо угостили. Купила молока, мама дала кое-что. Когда собралась уходить – пришел Вася. Шла домой с 10 часов утра до трех дня, болят ноги, хочется спать».

Также Шура спрашивает моего совета – оставить ли Веру учиться в колхозе. Шура решила не отсылать ее в деревню до выкопки картошки.

«…Получила письма от Шурика и Толика. Адрес Гавриловых В.А. и И.В.: станция Шилово, в/п 3052. Обещают дать мобилизованным ботинки. Взаимоотношения с хозяйкой натянутые. За квартиру плачу, дрова даю, что им еще надо? Лида советует ехать к тебе и ездить вслед за тобой. Я ей отвечаю: мне и здесь хорошо, надо поработать для фронта…».

Молодец, Шура!

10.09.1942

Вижунов получил несколько телеграмм.

Из Горького в Абдулино Вижунову:

«Согласно ЦГЛ прошу немедленно командировать Локоть, Ковалева, Молчанова, Митрофанова. Телеграфте выезд. Решение с вопросом помещения задерживается. Требуется ваше вмешательство. Райгумто Соколов».

И вторая:

«Вижунов. Немедленно командируйте мое распоряжение Локоть Молчанова Мороз Митрофанова Севастюк могу принять Котельнич окладом 700 рублей. Телеграфте выезд. Место бронируется до 15 сентября. Райкумто Соколов».

11.09.1942

Письмо жене Шуре в Ижевск из Абдулино:

«…У меня уже есть коптилка и немного керосина, и я не ложусь спать с наступлением темноты…».

Спрашиваю ее совета, проситься ли на Казанскую железную дорогу, где я могу быть ближе к ним, но не вместе, или же на Горьковскую железную дорогу в Котельнич вместе со всеми нашими, и где будет наш начальник Соколов. Пишу, что некоторые забрали свои семьи в Абдулино, а теперь не знают, как быть. Высказываю мысль, что, если устроюсь где-либо на Казанской железной дороге – сорву Шуру с завода, а потом меня возьмут в Армию. Жду быстрого ответа. Далее описываю свои дела с питанием, что закончилось ее пшено и прочее. О ценах: картошка 60 руб. пуд, молоко 20 руб. литр, мясо 150 руб. за килограмм.

«…От дум про вас спал плохо, да и клопы не давали…».

14.09.1942

В открытке жене Шуре я сообщаю, что как главбуху мне дали хлебную карточку на 800 граммов, надолго ли? Пока в Абдулино. Купался, хотя прохладно.

15.09.1942

Письмо из Абдулино в Казань главному бухгалтеру Казанской железной дороги: