Здравствуй

Здравствуй, мамочка.

Ну, рассказывай. Как ты? У меня все хорошо, не волнуйся. Целыми днями я просто гуляю, наблюдаю за людьми или читаю книги. Я, конечно, усилено пытаюсь учиться, но у меня это плохо получается, прости. Мне больше нравится читать людей, узнавать о них что-то новое, наблюдать за ними. Иногда я думаю, что мои сверстники меня боятся. Я их, представляешь, даже фотографирую, пока они меня не видят. Мне просто очень нравятся грустные люди. Они такие интересные, особенные, красивые, что я не могу не навести на них камеру, чтобы запечатлеть на снимке их печальную улыбку или грустный взгляд. А вот веселые люди меня раздражают. Веселятся, громко смеются. Ужасно. Совсем как все эти счастливые встречающие на вокзалах, помнишь? Кстати, мама, недавно я слышала, как мои знакомые обсуждают вокзалы. ,Они сказали, что они очень атмосферные и там можно снять много уютных видео. И тогда я задумалась и поняла кое-что. Представляешь, мама, многим людям нравятся вокзалы! Они пишут стихи о поездах и вокзалах, вспоминают о них в песнях, а обычные люди, такие, как мои знакомые, оказавшись на месте встречи поездов, автобусов и прощаний, обязательно фотографируют поезда и снующих людей, подписывая потом эти фото какой-то заумной цитатой из книги, при этом не трудясь даже написать имя автора. Самое ужасно здесь то, что и я стала одной из них. Я тоже пишу про вокзалы. Только я их ненавижу. Ненавижу вокзалы.

Спросишь, почему? Не потому что там чаще всего грязно, не потому что там много бездомных собак и кошек, не потому что там много бездомных людей. Я сейчас тебя удивлю. Ненавижу вокзалы, потому люди ведут себя как муравьи. Вечно куда-то спешат, толкаются, тащат огромные чемоданы, наполненные целой жизнью и самыми важными вещами, вроде подарка на день рождения от любимой бабушки или старого браслета, потому что браслет – единственная память о любимом человеке. Представляешь, человек их больше не вспоминает, а они бережно хранят ненужную безделушку где-то между брюками и рубашкой. Странные. Ничего не умеют отпускать. И я тоже, знаешь, не умею.

Меня раздражают улыбки, смех, слезы счастья на глазах встречающих. Все такие счастливые, потому что их близкие люди наконец приехали и, конечно, все счастливы. Взглянешь на таких людей и сама улыбаешься. Но я не хочу улыбаться. Не сегодня. Не завтра. Не в этом месяце.

А еще раздражает шум. Шум, отдающийся болью в висках. Этот шум только и делает, что рождает огромное желание спрятаться в укромном месте, чтобы не слышать грохот прибывающих/убывающих поездов. А еще раздражает этот противный бесчувственный голос, повторяющий как мантру фразы вроде «Поезд отправляется через пять минут». Кому вообще интересно знать, когда отправляется поезд. Лучше бы он вообще не отправлялся. Поезд, увозящий твоих самых любимых, самых близких, самых нужных, заслуживает только чтобы его разобрали или продали или… Да, я знаю, во мне говорит ребенок. Обиженный, маленький, вредный. Твой.

Мам, а когда мы стояли там, давно, на вокзале, ты почувствовала, чем пахнет воздух? Пахнет болью, тоской, одиночеством.. Или это только для меня? Ты, наверное, скажешь, что слышала только запах дыма и роз, потому что только что мимо прошел парень с охапкой цветов. А для меня пахнет отчаянием и мольбой. Мам, а ты представь только, сколько всего они разрушили, вокзалы-то. Сколько сердец тут было разбито, сколько слез пролито, сколько отчаянных «не уезжай» здесь брошено? И мое «пожалуйста, останься» так и не будет брошено, потому что взрослая девочка понимает, что так нужно, что нельзя иначе.

Мам, а помнишь, в далеком детстве, я так любила поезда? Тогда я всегда была с тобой, мы проходили мимо машущих людей, мимо тяжелых чемоданов и мне казалось, что все люди счастливы, что я счастлива, потому что держу тебя за руку, слушаю твой спокойный голос и улыбаюсь плачущей взрослой девушке. Такая взрослая, а плачет! Интересно, почему? Веришь, мам, я тогда видела себя.