Здравствуйте, я ваша «крыша», или Новый Аладдин

Через неделю я, как и обещал моим нефтяникам, улетел в Западную Сибирь. Яниев со мной не поехал, отговорившись делами, но я видел, что главное его дело живет на Кутузовском проспекте и прозывается Даша Тхаржевская.

В Сибири я провел неделю с лишком и уехал оттуда сморщенный и зеленый, как картошка на свету. Зато мой НПЗ повысил глубину переработки нефти до 95%.

Когда я вернулся в Москву, меня ждали две новости. Во-первых, мои предприятия получили налоговый инвестиционный кредит. Во-вторых, случившаяся от этого кредита брешь в государственном бюджете составила около семи триллионов рублей, и пребывавшая в Москве миссия МВФ выразила по этому поводу чрезвычайную озабоченность. Чтобы успокоить МВФ и не сердить Аладдина, обаятельный человек состряпал президентский указ, повышавший ставку НДС до 24 процентов.

Когда я приехал в банк, там царило столпотворение.

Промышленники толпились в предбаннике моего кабинета, как мальки в верше. На столе скопилась груда факсов, радиотелефон пищал, как крыса с защемленной лапкой. Все хотели одного и того же: войти в ФПГ Шарифа Ходжаева, где они не будут платить налогов.

Я позвонил обаятельному человеку, и через двадцать минут он сам приехал ко мне. Директора обступили его, как цыплята наседку. Со всех сторон послышалось:

— А они мне впарили на пять миллиардов векселей Московско-Парижского банка, а векселя эти можно только на налоговые освобождения обменять, а налоговые освобождения вы отменили!

— У меня сверхсекретный завод, а «Белэнерго» мне даже охранную сигнализацию отключило!

— Я бы лодку к причалу поставил и с реактора электричество брал, так ведь запрещают! Лицензия какая-то нужна?

Обаятельный г-н Грацинский поднял руки: мол, не все сразу. Обаяния у него чуть поубавилось.

— Так что же вы хотите? — осведомился он у промышленников.

— Я тоже хочу не платить налогов! — заявил какой-то оборонщик из Ярославской области. — А то вы на нас эксперимент ставите: нельзя доить корову и не кормить ее.

— Можно, — процедил кто-то из угла, — надо только почаще корову менять.

Один из директоров вдруг вскочил.

— Вот где у меня ваше государство! — заорал он, тыча пальцем в горло. — Вы мне должны 10 миллиардов! Ясно? Вы! А мой вам долг — три миллиарда, и еще приходит налоговая полиция и счета грозится арестовать, если не подмажу! Почему вы меня за долги имеете право банкротить, а я вас — нет! А потому что подкатывается ко мне ваш, Алексей Всеволодович, карманный банчок, и говорит: переведи ко мне счета и получишь бюджетные деньги, только двадцать процентов мне отдашь!

Обаятельный Алексей Всеволодович несколько побледнел.

— Так что ж вы хотите?

— А я к Шарифу хочу! Он налогов не платит и кредит даст!

— Помилуйте, — проговорил Алексей Всеволодович, — так все к Ходжаеву уйдут. Из-под государства.

— Не все! Те, кто воруют вагонами, не пойдут! И нетто-дебиторы не пойдут, — заорал кто-то из угла. — А я пойду! Потому что я не ворую! И приношу прибыль! Но только мою прибыль вместо меня получает «Росвооружение», а я булками зарплату плачу!

На Грацинского страшно было смотреть. Обаятельность его как в клозет спустило.

— Знаю я, как ты не воруешь, — процедил он сквозь зубы. — На счетах завода ни копейки, все через свое ЗАО пускаешь, а туда же — не ворует!

— Я у завода не ворую, — отвечал директор. — А у государства воровал и воровать буду! Все, что оно не украло у меня!

— Кредиты просишь…

— А чего ж девку не взять, если она дает? — не остался в долгу директор.

Гвалт начался невероятный. Не то чтобы души присутствующих директоров были чисты и благоуханны, как белье проститутки. Но в одном они были правы: государство устроило им такой фискальный Сталинград, что все, что они могли, — это заниматься мелким партизанским воровством в тылах, по которым прошлись танковые колонны НДС и налога на прибыль.

— Хорошо, — упавшим голосом сказал осунувшийся Грацинский, — подавайте заявки.

Мы с Грацинским остались одни в кабинете, и спустя десять минут Асмодей притащил длинный список директоров, желавших войти в ФПГ.

Грацинский просмотрел список, и глаза его забегали в разные стороны, как два таракана в чашке.

— Нет, — выдохнул он, — я не могу такую бумажку подмахнуть!

— Почему?

— Да это была ФПГ, а стало государство! Кто в бюджет-то налоги платить будет? Я усмехнулся:

— Ты давай запиши этих парней, а я за это с остальных налоги выбью. Слабо меня во главе налоговой полиции поставить?

— Я должен подумать, — проговорил Грапинский.

После банка Грацинский вернулся к себе на работу. Вместо документов он попросил секретаря принести водки, каковую принялся немедленно жрать прямо из горлышка. Впрочем, в одиночку пил он недолго: вскоре в кабинет чиновника явился мешковатый седой человек в погонах, тот самый, который в свое время грозился Ходжаеву пообрывать хвосты его русалкам.

— Ну, что он тебе предложил? — осведомился генерал.

— Выбить налоги из всех неплательщиков, кто не вошел в его ФПГ.

— Ну и отлично.