Здравствуйте, «скорую» вызывали?

Приехал по адресу.

Выпито много.

Печень устала.

Утро трепещет росой.

И чтоб обязательно кисточкой и каллиграфией…

* * *

Однажды мне посадили на одну смену помощником свежевыпеченного фельдшера Алексея. Перспективный раздолбай, переполненный энтузиазмом и юношеским кретинизмом. Знаю точно. Сам таким был. И на тебе! Первый же вызов – «автодорожка». Все профи на выездах, посылаем, что пришлось. Пришлись мы. Два недоврача. Один – студент, второй – фельдшер.

Кадет Леша всю дорогу исполнял танцы юного птеродактиля на дохлом суслике. «Восторг! Предвкушение! Здоровое питание!» Пытался петь. Чуть не убил паразита взглядом. Ехали за город. Недолго, но пыльно. Через двадцать минут поскакушек по танковой траншее, по недоразумению обозначенной как проселочная дорога, мы прибыли на место.

Незадолго до нашего приезда…

По салону машины летали девки, сумки и сочные маты. Приземление обещало быть скорым, жестким и продуктивным. Заслуженный фургончик, приписанный к колхозу «Нихрена не выросло», не был приспособлен ни к прыжкам, ни к полетам и потому тоскливо скрипел, приближаясь к конечной точке своего прибытия. Шофэр, исчерпав словарный запас вспомогательных заклинаний, впился в руль, как клещ в дебелое тело дачницы. Его глаза пропорционально расширялись, по мере приближения к молодой поросли колючего кустарника, покрывшей стенки неглубокого кювета. Казалось, что драматическая коллизия (столкновение) неизбежна и неотвратима. Но капля крови скандинавского викинга, заплутавшая в организме, случайно вонзилась в двигательные нейроны изрядно поюзанного мозга шкипера. Беспорядочное передергивание ногами, рулем и ручкой переключения скоростей вдруг изменили траекторию приземления. «Буханка» чудесным образом крякнув и раскорячившись, «пришла» на все четыре колеса. На секунду экипаж «бухошатла» распластался изнутри по обшивке. Но все обошлось. Земля в иллюминаторах приняла назад летающих сынов и дочерей. Никто в воздухе не остался. Хотя что-то неожиданное прилипло к картонному потолку, ну да это все мелкие и неинтересные детали. Возникла кристально чистая тишина. Такая возможна только на вершине горы или когда, в детстве, голова в бидоне. В той первозданной тишине, как комарик в спальне, тихо ныл копчик водителя и просил о себе не забывать!

Причина всего этого представления стояла посреди дороги, меланхолично пережевывая пережеванное. Бычок-подросток по кличке Пшелвон смотрел на прыгучий автомобиль глубоким и содержательным взглядом. Убедившись, что забавная игрушка более не двигается, бычок задорно пукнул и поскакал деревянной лошадкой за коллективом. Следом через дорогу прошествовал вождь местного стада – пастух Егорий – человек незаурядных талантов и кармических парадоксов. Вознесшийся до титула аспиранта кафедры кибернетики Заборостроительного института и павший, подстреленный коварным оружием всепланетарной мафии в виде доступного за нецелый рубль 0,7 плодово-ягодного напитка. Мафия победила. Бывшая надежда кибернетики в плодово-ягодном состоянии могла восхитительно ругаться, виртуозно переплетая анатомические подробности подчиненных ему мясо-молочных сотрудников и обломки высшей математики. В промежутках между приемами эликсира Егорий был скучен, уныл и противен. В момент ДТП Егорий находился, скорее всего, в ином измерении, описанном математиком Риманом в период душевного расстройства. Потому стадо шлепало на автопилоте в интересном ему направлении. В том числе через дорогу. И потому пролетающий мимо «дирижобль» вождь не заметил. Вину свою и подопечных не признал. В словесный контакт вступал с трудом и неохотой, с явным усилием приподнимая утомленные веки на злого милиционера.

Вызвали нас, разумеется, не по причине стрессового метеоризма и диареи у водителя. (Проще говоря, обгаженных на пятилетку вперед всех придорожных кустов. Причем настолько солидно, что на процесс и результат с уважением и почтением пришли взглянуть делегаты от парнокопытного коллектива.) Пассажиры побились. Одна женщина сломала левое предплечье (лучевую кость) у запястья, другая ударилась головой и проявляла симптомы сотрясения головного мозга. А вот с третьей было как-то совсем тревожно.

Девушка чуть за двадцать. Правильной сибирско-сельской комплекции. Ударилась она об угол какого-то ящика правым боком. Сидела тихо, не паниковала, жаловалась немногословно на боль в боку и трудности с дыханием.

Сидела, оперевшись на обе руки и с явным трудом, но поверхностно, дышала. Обращали на себя внимание бледность и напряженные сосуды на шее.