Зелье для Ее Величества. Заговор

— Вполне себе вероятно, в этом мире всякое бывает, — согласился Опричников. — Что дальше делаем?

— Этого быстро к нам, доложу его высокопревосходительству, а там уж и думать будем.

Пока ехали, Иван передумал докладывать шефу. Сказал Опричникову:

— Сначала к палачу его отнесём.

Тот хохотнул:

— В Тайной экспедиции настолько хороший палач, что у него и покойник заговорить может?

— Не в том дело, — Ивану было не до шуток. — Он не хуже врачей знает, как устроено тело, и с его опытом сможет сказать, от чего умер наш охотник.

— Хорошая мысль! — одобрил поручик.

— Ну а потом уж и на доклад. Может, крику поменьше будет. Третьего атланта упустили, можно сказать.

— Четвёртого, — уточнил Опричников.

— А четвёртый — это кто?

— Наша милейшая ведьма.

Иван досадливо закусил губу. Скорее всего, пошлют ещё разбираться, что сталось с отрядом.

Вскорости были уже на месте. Солдаты снесли тело в допросную, положили на пытошный стол. Коротко растолковали Кондрату его задачу. Палач велел солдатам раздеть покойника, после чего их выпроводили наружу. Заплечных дел мастер вдумчиво размялся, похрустев костями. Принялся ощупывать грудь, живот, повертел-покрутил голову. Прислушался. Отпустил голову покойного, почесал свой затылок, пробасил:

— Чуднó.

— Что не так? — быстро спросил Иван.

— Да как ево… Так всё на месте, ничего не сломано, шея не свёрнута. Но кости шейные не хрустят. А я ему специально крутанул башку, чтобы хрустнуло.

— Ну, мало ли что у кого хрустит, а у кого нет, — нахмурился Иван. — А внутренности посмотреть можешь? Может, разрыв сердца у него какой.

— Можно и глянуть, — пожал плечами Кондрат. — Заодним и на косточки посмотрим.

Отошёл к стене, погремел инструментом. По Ивану пробежались мурашки, и его передёрнуло. Вспомнил, как не так давно сидел здесь в роли допрашиваемого.

Вскоре вернулся Кондрат с впечатляющих размеров тесаком. Опричников с Иваном отошли подальше, Иван при этом отвёл глаза. Подкатывала тошнота.

Но вместо хрусткого удара железа о плоть он услышал, как по-детски ойкнул Кондрат, затем его вскрик:

— Святы!

Тесак звонко ударился о каменный пол, раздался звук падающего тела. Розинцев резко обернулся. На столе сидел покойник и смотрел на них. Иван попятился, пока не упёрся спиной в кладку сиены. Опричников не сдвинулся с места. Покойник, ощеря зубы, слез со стола и с каким-то шипящим сипением пошёл на них.

Иван выхватил пистолет. Существо остановилось, посмотрело на Ивана и бросилось к двери. Опричников кинулся за ним. Оживший покойник попытался ударить поручика ногой, но тот, увернувшись, подскочил вплотную и ловко завернул оппоненту правую руку за спину. Повалил и придавил к полу.

Иван стал осторожно приближаться к ним. В этот момент лежащий ловко вывернулся из захвата Опричникова и нанёс ему удар в висок локтем левой руки. Обмякший поручик повалился на пол. Покойник вскочил, толкнул дверь и кинулся к лестнице. Иван бросился за ним. На полутёмной лестнице, освещённой парой ламп, он увидел, что беглец уже преодолел с десяток ступеней и был на полпути к выходу.

— Стой! — прокричал Иван и, выстрелив ему вдогонку, побежал вверх по лестнице.

Стоявшие на улице солдаты, услышав крики и выстрел, вломились в дверь. Первого из них существо схватило и швырнуло в поднимающегося Ивана. У того брызнули искры из глаз, и они оба покатились вниз по лестнице. Затем он услышал выстрелы, и вселенский вой заполнил пространство.

Иван отпихнул придавившего его оглушённого солдата и, перепрыгивая через две ступени и скрючившихся на них двоих солдат, бросился наверх. Во дворе здания в рассветных сумерках на земле лежало несколько служивых, зажавших уши руками.

Беглеца нигде не было.

Тяжело вздохнув, устало стал спускаться в допросную. На ступеньках сидели солдаты, приходя в себя. Живые — уже хорошо. Взял под мышки лежащего в беспамятстве воина, затащил в допросную, положил у стены. Осмотрелся. На полу, опершись о стену, сидел бледный Опричников, ощупывающий место ушиба. Палач Кондрат, стоя на коленях, истово молился на дыбу.

«Вот тебе и раз», — подумалось Ивану. Присел на корточки напротив поручика:

— Как вы, Пётр Николаевич?

— Бывало и хуже, — поморщился тот.

— Слава Богу, что живы, — улыбнулся ему.

— Это точно, — подтвердил тот.

Иван, вспомнив, что в допросной должна быть вода, вскоре нашёл полное ведро. Намочил платок, подал Розинцеву.

Кондрат, продолжая молиться и креститься, побежал к выходу.

— Смотри, как палача-то вашего проняло, — усмехнулся Пётр.

— Тут кого хочешь проймёт, — усадил поручика на стул.

— Вам бы тоже, Иван Михайлович, умыться не помешало, — указал Опричников на его подбородок.

Прикоснулся, тот был весь в крови.

— Аа, это когда этот… потомок атлантов, будь он неладен, швырнул в меня солдата, тот мне головой губу разбил, — и пошёл снова к ведру.

Снял камзол, покривился, увидев запачканную кровью рубашку. Обнажив зубы, хотел проверить, все ли они на месте. В этот момент дверь в допросную резко отворилась, и проём двери явил наставленные на него дула двух пистолетов.