Зелье для Ее Величества. Заговор

— Последний вопрос. Господин Вяземский сказал, что вы знаете знахарку — приврал он — Которая не является человеком. Что он имел ввиду?

— Я знаю, что она есть, но никогда её не видела и думаю, что Вяземский бредил перед смертью. Что вы намерены сделать со знахаркой?

— Попытаемся её арестовать.

— Понятно. Теперь моя очередь задавать вопросы, — закинув фривольно под платьем ногу на ногу, начала баронесса.

Иван всем видом выразил готовность удовлетворить её любопытство.

— Вопрос первый: кто Вас надоумил написать то объявление в газету и зачем вы пытались меня схватить? — допросным тоном спросила дама.

— Вяземский просил напечатать то, о чём я Вам только что рассказал, в «Ведомостях». Мы поняли, что таким образом вы общаетесь, и решили Вас выманить.

— Но зачем?!

Иван развёл руками на такой очевидный вопрос:

— Вяземский подозревался в государственной измене, и Вы, как его знакомая, могли, точнее, можете об этом что-то знать.

Баронесса в некоторой растерянности потёрла лоб:

— Вяземский пытался бежать?

— Нет.

— Странно.

— В этом деле очень много странного, — как можно весомее постарался произнести Розинцев.

Собеседница ещё раз оценивающе посмотрела на Ивана долгим взглядом:

— Покажите мне место, куда я Вас ударила.

Глаза Розинцева удивлённо выпучились от такой бесцеремонности. Он даже слегка покраснел.

— У меня под камзолом был стальной панцирь. На теле следов не осталось, — сдавленно ответил он.

— И Вы вот так вот сами и решили его надеть?

— Да, сам, — Иван не понимал характера вопросов. Возможно, баронесса действительно тронулась умом и считает, что окружающие должны вести себя так, как это представляется ей, без какой-либо их самостоятельности.

— Кстати, а откуда у Вас такая сила? — Иван рефлекторно потёр ушибленную грудь.

Губы баронессы тронула усмешка:

— Мы дальние потомки атлантов, возможно, результат каких-то их опытов. Живём своим кругом, а в мир выходим время от времени — то поразвлечься, то войну устроить, то век просвещения, — хохотнула она. — Ну а в это раз вышли в свет каждый со своими целями.

— И какая же конкретно Ваша цель? — подался вперёд Иван.

Бартинская молниеносным движением руки схватила Ивана за шею и, больно сжав её стальными пальцами, притянула к себе, внимательно всматриваясь в него. Затем на её лице отразилось разочарование:

— Вы забыли, что вопросы теперь задаю я, — резко произнесла баронесса, оттолкнув его от себя.

Розинцев в абсолютной растерянности от такого перепада настроения начал растирать себе шею.

— Я хочу с Вами договориться, — безапелляционно заявила собеседница. — Я Вам рассказываю кое-что об охотниках, Вы приносите мне от знахарки бутылёк с эликсиром. После этого я расскажу Вам, как можно уничтожить охотников. Идёт?

— Договорились, — кивнул Иван, у которого в голове появилась неплохая идея.

— Охотники обладают примерно моими силой и быстротой. Они неуязвимы для оружия, совершенно ничего не боятся… — немного подумав, зло добавила: — И не считают вас за людей. Вы все для них не более чем движущиеся декорации этого мира.

Иван молча кивнул и отвёл глаза, чтобы не выдать появившуюся у него ещё одну догадку.

— Бутылёк мне нужен в ближайшие дни. Знахарке скажете, что эта просьба от Вяземского. И возьмите эликсир ДО того, как её начнут арестовывать. Когда её попытаются схватить, Вас не должно быть рядом. Понимаете меня?

Розинцев кивнул.

— Ну а если Вам удастся повернуть дело так, что она останется на свободе, я посодействую вашему карьерному росту и покровительству императрицы, — обворожительно улыбнулась ему дама с переменчивым настроением.

— Благодарю Вас баронесса.

— До свидания, господин Розинцев — кивнула ему на прощание Бартинская.

Иван вышел в благословенную прохладу ночи. Быстрым шагом он направился в присутствие, чтобы если и не застать шефа там сейчас, то быть первым, кого он увидит утром. Надо было срочно поделиться открытием сегодняшнего вечера.

***

Утренний доклад Розинцева о событиях минувшего вечера Шешковский выслушал в мрачном расположении духа.

— Значит, сунулся-таки, к ней щучий сын, — констатировал он факт, когда Иван закончил.

— Так точно, ваше высокоблагородие!

— И думаешь, что зелье сможешь добыть?

— Будет хорошо, если мы его предъявим государыне.

— А если не найдём?

— Тогда и не доложим.

Шешковский хмыкнул, мотнув подбородком:

— Начинаешь немного понимать, как всё устроено в этой жизни. Ладно, к этому вернёмся после. Значит, говоришь, потомки атлантов? — иронично прищурился он.

— Полагаю, она это придумала, чтобы уйти от вопроса.

— Тогда кто же они? Или, точнее, она.

Иван слегка покраснел, помявшись, сказал:

— Когда она меня рассматривала, её глаза были как неживые, и… простите за подробность… от неё не исходило никакого запаха, даже когда она говорила мне в лицо, от неё шёл чистый воздух.

— И что сие означает?

— Она точно не человек. С учётом её быстроты и силы смею предположить, что она и есть вампир из той группы соревнующихся.

— Что? Ты, может, уже сам умом тронулся, Розинцев?! — привстал в кресле Шешковский.

— Судите сами Степан Иванович, до самой императрицы добралась!