Зелье для принцессы

Я бережно пролистала книгу до конца. Ничего. Но меня уже охватил азарт поиска, охоты за скрытыми бриллиантами среди слов, просеиваемых, словно зёрна песка. На четвёртой стопке книг я узрела первый проблеск надежды. Это было слово плитре – старое название приворотного зелья. Но радость угасла, не успев разгореться, при виде свидетельств цензуры, ликвидировавшей упоминания о приворотном зелье больше века назад, когда его объявили вне закона. Остались лишь первые два предложения в следующем абзаце. На меня смотрели прихотливо выведенные каллиграфическим почерком слова: «Плитре – одно из наиболее опасных зелий, известных человечеству, как для изготовителя, так и для потребителя. Обращаться с наивысшей осторожностью». После чего буквы сливались в неразборчивую чёрную массу, как будто физически пытались избежать воздействия уничтожающего заклятия. С трудом мне удалось прочитать ещё два слова: индикум и элювиум, – но имели ли они какое-то значение или просто являлись случайными сочетаниями букв, можно было лишь гадать. Мне приходилось слышать, что чем старее рецепт, тем труднее уничтожить о нём запись. И вот теперь прямо у меня под носом лежало доказательство.

Может, стоило выбрать ещё более старые книги – и я знала, где их взять.

Когда-то это стало тайным еженедельным ритуалом – секретом между мной и дедом. Я не знаю, брал ли он когда-нибудь с собой Молли, и предпочитала не спрашивать – мне нравилось верить, что свою страсть к книгам он разделял лишь со мной и больше ни с кем. Я вернулась ко входу в библиотеку и сняла ключ с крючка под притолокой. Меня всегда удивляло, что дедушка хранит ключ совершенно открыто, где всякий мог его найти. И мне запомнились его слова:

– Чтобы открыть дверь, одних ключей мало, девочка. Вдобавок надо знать, где замок.

И я знала.

Я никогда не входила в эту комнату одна, без дедушки, и от прикосновения к ключу меня пробрала дрожь. Мне никогда не запрещалось бывать там одной, но, с другой стороны, и причины пока не было – в основном там хранились такие старые книги, что я не смогла бы прочесть их древние языки.

Этой дрожи оказалось достаточно, чтобы поколебать мою решимость. Я затаила дыхание, пока в груди не стало припекать, а кровь не застучала в ушах. Я сама не знала, что хочу услышать – ничего, кроме лёгкого потрескивания спиралей в лампах и отдалённого звона сковородок на кухне, где папа готовил обед. Я перевела дыхание и встряхнула руками, прежде чем направиться в дальний угол библиотеки.

Пришлось неловко пригнуться, чтобы просунуть руку между книгами на нужной полке. Я невольно улыбнулась при мысли о том, что выросла намного выше дедушки. Большую часть жизни он казался мне настоящим великаном, но я давно уже вытянулась выше среднего и ещё продолжала расти, возвышаясь над ним, – как многие девчонки в классе (и некоторые мальчишки тоже). Иногда меня раздражали собственная неуклюжесть и огромные ноги, как будто непропорционально большие для остального тела. Как-то раз, в честь свадьбы старшей сестры Аниты, Пателы попробовали нарядить меня в их национальное платье: чудесные голубые шаровары и сорочку с золотой вышивкой. Я почти почувствовала себя принцессой, пока не выяснилось, что шаровары едва достают мне до икр: переросток в королевском прикиде.

Красная книга смотрела на меня с полки, как нарывающий палец, так что остальные словно растворились в пространстве, не привлекая внимания. Я сняла книгу с полки: в тёмном провале позади неё была укрыта замочная скважина. Я вставила ключ, повернула на четверть оборота и почувствовала, как вся полка пришла в движение и повернулась.

Глава 14. Саманта

– Сэм! Мы уходим! – крикнула мама сверху, не зная, что я в библиотеке. Я посмотрела на часы и растерялась. Уже четвёртый час копалась в книгах, забыв об отдыхе.

Я поспешила через мастерскую обратно на кухню.

– Ты разве не у себя была? – растерялась мама.

– Я немного… отвлеклась, – усталость навалилась на меня неимоверным грузом – только что я была в норме, а сейчас едва держалась на ногах. Было совершенно ясно, какое зелье нужно мне больше всего.

«Кофеин – для восстановления сил и концентрации».

На самом донышке кофейника оставалось немного гущи от завтрака, и я скривилась, когда холодная горечь растеклась по горлу. Лучше, чем ничего.

– Всё хорошо, мама.

Она с грустной улыбкой смерила меня взглядом.

– У нас есть ещё десять минут, если ты хочешь принять душ и переодеться.

Только теперь я посмотрела на себя и поняла, что она имела в виду. Я так и ходила в том же виде, в каком вернулась с Воспарения. Штаны внизу побелели от корки соли, и я невольно поморщилась, ощутив, как от меня пахнет.

– Отлично! – И я поспешила наверх.