Зеленая девушка

Я не способен оценить продолжительность нашего полёта. Фактически, время почти перестало иметь значение для наблюдения движения на такой фантастической скорости, какой мы достигли. При рассмотрении такого порядка скоростей обнаруживаются любопытные проблемы с относительностью. Любое обсуждение их полностью вне рамок этого повествования. Интересующегося наукой студента следует отослать к трудам Лоренца, Фицджеральда, Эйнштейна, Эддингтона, Джинса и других или к такому популярному представлению относительности, как у Миллса — и то малое, что я узнал об обширной науке Йосанды, заставляет меня предупредить студента о том, что наши величайшие мыслители лишь слепо наткнулись на проблеск истины, но долгий тёмный путь к ней всё ещё впереди.

Мы с Эриком не спали в течение всего полёта. И мы не могли даже отведать пищу, что приготовила нам Шаросон. Мы не хотели ни спать, ни есть. Однако прошедшее время, измеренное по земным стандартам, должно было составлять несколько месяцев. Вопрос слишком сложен для обсуждения здесь.

Люрос научил меня, как удерживать конический корабль на курсе. Маленький кружок цветного света, двигаясь по экрану, на котором были видны чудеса космоса, показывал направление полёта; а наша скорость определялась по цвету, фиолетовый означал высшую скорость. Для удержания нас на выбранном курсе было достаточно едва заметного смещения маленьких круговых шкал.

А Шаросон обучила Эрика действиям с удивительным оружием, которое занимало всю остальную часть корабля. Частично автоматизированное управление им не выходило за предел способностей Эрика. Люрос и Шаросон непременно хотели быть свободными, чтобы встретить непредвиденные случайности, которых они явно ожидали.

Мне показалось, что очень быстро — хотя, как я говорил, обыкновенные стандарты времени не могут быть применены к этому промежутку — звёзды перед нами поредели, сгущаясь позади в облака серебряного тумана.

Пройдя последний мигающий форпост Галактики, мы вырвались в ужасающую и абсолютную черноту неописуемой бездны — во внегалактическую пустоту!

Галактика позади нас — остров Вселенной из мириад собранных в группу солнц, среди которых наше собственное было одним из меньших, — стала неясным и сокращающимся эллиптическим пятнышком света — крохотной крапинкой туманной белизны, больше всего похожей на то, как в телескопе средней силы видится туманность Андромеды.

Но кроме этого пятнышка света — в котором наша Земля и наше Солнце были невидимыми атомами — и кроме нескольких других подобных пятен, что были другими островами Вселенной, ничто не нарушало непроницаемой черноты вокруг нас.

Мы неслись сквозь бесконечную темноту дальней Вселенной — сквозь морозную и неописуемую ночь! Так далеко от нашего родного Солнца, что его свет, который нельзя было бы различить и в самый мощный телескоп Земли, шёл бы миллион лет и более, чтобы достичь нас!

И даже там мы не были вне мощи Йосанды!

Мы с Эриком не поверили, когда в видимости появился первый из наших преследователей — я с трудом мог поверить, что за нами следуют так далеко и так быстро. Но Люрос и Шаросон казались готовыми к этому. Старик принял это с мрачным спокойствием. Девушка побледнела, напряглась, занервничала, но не потеряла голову.

Именно Шаросон первой увидела куб, указала на него.

— Цепкая рука Керака! — пришла её тревожная мысль.

Она встала, указывая на экран, на котором была видна часть бездны, чёрной как ночь, пустой бесконечности за кормой нашего суденышка. Там виднелось бледное крохотное пятнышко белого света, которым стала наша Галактика. И рядом с ним был другой объект.

Куб. Сияющий золотом куб с маленькой круглой точкой, сверкающей зелёным, подобно зловещему зелёному глазу, в центре каждой грани. Он, казалось, плыл в черноте и пустоте космоса позади нас. Видно было, что его размеры медленно увеличиваются.

Он двигался быстрее нас, а ведь мы неслись с невероятной скоростью!

Шаросон на долгую минуту замерла, вглядываясь в экран. Её лицо побледнело и осунулось. Страх застыл в её огромных синих глазах. Казалось, сила почему-то оставила её стройное прекрасное тело, и она застыла в ореоле бледного фиолетового пламени. Потом она слегка пошатнулась, словно потеряла равновесие.

Стоящий возле неё Эрик подхватил её сильной рукой. Она сжалась в его объятии, бессильно затихнув на долгий миг у его плеча. В тот миг он выглядел невероятно сильным, поддерживая бессильное тело девушки. Я забыл, что его могучее сложение до ужаса исчахло, что его серые глаза ввалились, а лицо стало бледным и мрачным. Забыл, что он, как и я сам, слабел, умирал под постоянной бомбардировкой космических лучей. Затем он покачнулся под весом Шаросон — мы использовали близкую к нормальной силу тяжести на корабле, потому что мы с Эриком находили это комфортнее, чем условия невесомости. Немедленно девушка, казалось, полностью ожила, наполовину поддерживая самого Эрика.