Зеленая гелевая ручка

Без просьб и вопросов, без дополнительных реплик спектакль подошел к концу. Не было ни аплодисментов, ни вызовов на бис. Было лишь ожидание выхода актеров.

И сеньор Гомес вышел первым. С опущенной головой, как шут с кривоватой улыбкой, поверженный и раздавленный, он вышел и направился прямиком в сторону туалета, где провел больше десяти минут. Никто не пошел искать его, никто не осмелился сдвинуться с места.

Следом с видом триумфатора появился дон Рафаэль и направился в сторону лифта. В тот день на работу он больше не вернулся.

Возможно, в тот день Рафа просто нашел, на ком, хоть и с запозданием, выпустить пар, возможно, Хави стал его шансом сбежать от реальности. Так много было в этом возможностей и опозданий. Но так много – это сколько? Оба могли оценить, оба могли обозначить границы, но только Рафа умел это делать.

19:30. Как всегда, с нетерпением дождался окончания рабочего дня.

Как всегда, отметил пропуск на выходе.

Кружил на машине по району.

И, как всегда, только двадцать минут спустя смог, наконец, припарковаться.

Как всегда, поцеловал ее, поцеловал Карлито, который уже был в постели, кое-как поужинал, посмотрел полчаса телевизор перед сном, лег спать и проснулся на следующий день.

В ту, равно как и в последующие ночи, я ощутил необходимость бежать. Я представил себе это бегство – бегство на троих, обдуманное, решенное, согласованное между нами всеми. Этот прыжок в будущее, который сжигал все мосты, одним махом вырывал старые корни, связывающие нас с прежней, мертвой жизнью. Я столько раз представлял себе одно и то же, что забыл об альтернативных сценариях, забыл о возможных изменениях.

У меня все было спланировано: место, время, маршрут, попутчики. Я должен был сказать ей об этом, я должен был раскрыть карты. Но я не сделал этого, и теперь, несмотря на все отговорки о том, что у меня не было времени, что я не нашел подходящего момента, что я не понимал, я точно знаю, что мне просто не хватило смелости. Я откладывал день за днем. Как откладывал с цветами, которые не подарил ей. Как откладывал с объятиями, в которые не заключил ее. Как откладывал с признаниями в любви, которые так никогда и не произнес.

«Как Реби отреагирует?» Это был вопрос, который меня мучил больше всего. Собственно, это и было моим самым большим оправданием. «Как она отреагирует?» Я постоянно придумывал за нее ответы, вместо того чтобы один раз спросить у нее самой.

Но что бы она ответила?

«Да, я согласна». Это «да» означало бы признание. Признание того, что мы потеряли друг друга, что нас больше не существовало. Такое «да» оказалось бы слишком трудным и сложным, но оно стало бы решением.

«Нет, это невозможно». И это не было бы простым «нет». Это было бы просто рефлексом, глупым, автоматическим, который меня бы не устроил. Это «нет» было бы продиктовано страхом и неуверенностью. Бесполезное, фальшивое, обыденное «нет», которое неизменно привело бы к единственному результату – моему собственному отказу от плана.

Я разрывался между этими двумя ответами каждую ночь, когда никак не мог решиться, чтобы ей обо всем сказать.

Я мог бы придумать другие альтернативы, я мог бы отыскать иные ответы, всего лишь задав вопрос по-другому. Между «Иди со мной!» и «Ты со мной пойдешь?» существует непреодолимая пропасть.

Пятница, 22 марта 2002

Подъем, сначала, туалет, душ, отражение, зеркало, усталость, напротив, рутина, поцелуй, прощание, в течение, утро, дверь, лестница, бежевый, кроме, Карлито, по направлению, работа, до, полдень, посредством, коллеги, меньше, Реби, чтобы, есть, по привычке, вместо, пусто, исключая, любовь, даже, ночи, согласно, чувства, без, уют, только, грусть, обо, мне, после, жизнь…

И так, следуя более-менее установленному порядку, словно по пунктам, я проживал каждый свой день. Зная, что за А всегда будет Б, В…

Прозвонил будильник. Проснулся.

Пробил пропуск и в этот самый момент уже почувствовал себя уставшим.

Ждал, пытаясь поработать, когда настанет время ланча.

Спустились вниз, как делали это каждый день, в ресторанчик быстрого обслуживания на углу. Взяли свои подносы и уселись за стол.

* * *

В голове крутятся воспоминания, однотонные, призрачные, гулкие. Я перебираю их одно за другим, наслаждаясь пробегающими мимо пейзажами полей с крышами домов вдалеке и чередой фонарных столбов, изредка перечеркивающих линию горизонта. Я вспоминаю тот обед и понимаю, что настоящих мест, обладающих душой, почти не осталось. Все поглотили сети и франшизы. Они забрали пекарню сеньоры Терезы, превратив ее в дешевый китайский базар. Они стерли с лица земли лавочку Мустиама, который продавал газеты, табак и вкуснейшую картошку. Вслед за ним исчезли продуктовые магазинчики, мастерские часовщиков и сапожников…