Зеленая кухня, или Самый опасный рецепт

— Прекрасно, ваше величество. Армастома пошла в рост. В прошлый раз сработала замечательно.

В прошлый раз армастомой отравили одну из фавориток, которая с чего-то решила, что сумеет занять место законной жены. Ее величество Алиенора знала о привычках супруга и предпочитала проводить время подальше от столицы, на водах. Можно подумать, минеральные источники спасут ее, если Генрих отдаст приказ об отравлении.

— Что там за девица у тебя в доме?

Вот как. Уже донесли.

Я снова сменил перчатки и прошел к ящичкам с северным хавари. Если от остальных обитателей зеленой кухни мне нужны были вершки, то от северного хавари требовались корешки: порошок из них вызывал неукротимую рвоту, обезвоживание и смерть в течение трех часов после приема.

— Моя ассистентка. Помогает с мандрагорами и прополкой.

Генрих усмехнулся. Появление Джейн ему не понравилось, потому что разрушало мой образ: алхимику и отравителю полагается жить в одиночестве, не тратя время на общение и привязанности.

— Смотри, воли себе не давай, — распорядился король. — А то я знаю, как все это бывает. Сначала она будет полоть грядки, потом ляжет в твою постель, если уже не легла, а там и дети побегут. А работать будет некому.

— Прежде всего я остаюсь верным слугой вашего величества, — ответил я, вытаскивая один из хавари за короткие зеленые листья. Отлично — корнеплод был желтоватый, мясистый, хоть сейчас размещай в учебник. — А что касается личных пристрастий, то вы все о них знаете. Особенно то, как все кончилось.

Король вздохнул. Он и правда все знал — и пришел с предложением, от которого нельзя отказаться, как раз в ту минуту, когда я был в полном отчаянии. Можно сказать так: его величество Генрих протянул мне лопату, которой я зарыл свое прошлое.

— Одного дурака надо проучить, — произнес Генрих, и я понимающе кивнул: наконец-то дошло до дела. — Завтра он должен выпить бокал вина, а затем начать бесноваться, как одержимый. Убивать не хочу, но вот отправить в деревню на покой — отправлю.

Я нахмурился, прикидывая, как можно исполнить владыческую волю. Зерна двухворки вызывали галлюцинации, а настойка шерна развязывала язык, но сочетать их надо было крайне осторожно.

— Только крепкое вино, чтобы замаскировать запах, — сообщил я. — У вашего заказа он особый.

— Отлично, — мне показалось, что король улыбнулся. — Действуй. Посыльный приедет утром.

* * *

Джейн

— Что-то он больше не растет.

Трицветок плевать хотел на удобрения, а его листья начали обретать желтоватую кайму. Я в очередной раз заглянула в книгу: автор писал, что некоторая желтизна по краю листвы вписывается в границы нормы, но я понимала, что не справляюсь с делом. Мандрагоры, которые после вчерашнего побега одной из своих родственниц теперь относились ко мне спокойнее, покачали листвой. Одна из них, бугристая и толстая, приподнялась над грядкой, скептически посмотрела на горшок с трицветком и вздохнула:

— Нет, так он расти точно не будет.

— И листья желтеют! — тоненько поддержала ее соседка. — Пляк! Это просто пляк!

— Божечки-картошечки, пустили безруких к грядке, — красавица перентоза, которая, как объяснял Аррен, нужна была для паралича конечностей, качнула ветками, будто бы невзначай демонстрируя многочисленные белые цветки. — Мы тут все пожелтеем твоими стараниями! А вы, чумазепы, хрюкалки закройте, меня от ваших голосов жажда мучает.

— Ишь! Голоса ей наши не такие! — дружно возмутились мандрагоры. — Пляк! Пляк! Вот вылезем да листья-то тебе поотрываем!

Но перентозу этим было не запугать. Она небрежно тряхнула зеленой кроной и ответила:

— Давайте, давайте! Вылезайте!

Мандрагоры дружно закряхтели на грядках, пытаясь выбраться и сопровождая каждое движение гневным пляканьем. Маленькая мандрагора, которая сбежала вчера, посмотрела на меня и с искренней детской любовью сказала:

— А я не полезу! Я обещала Джейн, что не буду убегать!

— Ты моя умница, — улыбнулась я и, посмотрев на горшок с трицветком, устало вздохнула: — Да, не растет.

Аррен всю ночь провел в той части дома, которая была отведена под его лабораторию. Ранним утром в двери постучал неприметный человек, и Аррен передал ему бумажный пакет — глядя на все это из окна, я подумала, что в дом наверняка приходил кто-то от его величества.

От этого невольно становилось холодно. Кого король пожелал отравить на этот раз?

Выйдя к завтраку, Аррен скептически посмотрел на яичницу с грибами и беконом и сказал, что сегодня будет спать до обеда. Никаких заданий он мне не дал, так что я с чистой совестью решила заняться трицветком.

А он не хотел расти.

Я аккуратно отсчитала ровно четыре гранулы большероста, подождала. Трицветок даже не шелохнулся. Маленькая мандрагора протянула лапку с грядки и дотронулась до моей ноги, словно пыталась утешить и приободрить.

— Не переживай, Джейн! — сказала она. — Он еще исправится! Вот посмотрит, вот увидит, какая ты хорошая, и сам вырастет! Пляк!

— Хочется на это рассчитывать, — вздохнула я. Перентоза качнулась и промолвила: