Читаем Зеленая Птичка полностью

(Кашляет.)

Сдавило горло…

(Кашляет.)

              Я околеваю.Вот кара, посланная мне с небес.Ужели же нельзя для пользы делаСгубить невинную? Ничто не вечно,И все кончается когда-нибудь.Поэт, астролог, ты приходишь кстати.

Явление VI

Тартальона, Бригелла.

Бригелла

Огней безмерность,Ты опалилаМозги поэта!Чтоб не погибнуть,Мне б лучше былоБлуждать без света.Ах, Тартальона,Что значит верность?

Тартальона

Что это значит? Я не понимаю.

Бригелла

Уж близнецы приблизились,Уж стены возвышаются;Сегодня ночь ужасная;Иди рубашку скидывать,От блох ее отряхивать,Затем что время спать.Всю ночь я буду бодрствовать,Предамся каббалистике,Все, что возможно, сделаю,Чтоб отстранить судьбу твою;Но из метлы не выстрелишь,И я боюсь сплошать.

Тартальона

Астролог, трижды проклятый!Я ни черта не поняла.От слов твоих пугающихМоя трясется задница,Не знаю, как мне быть.

Бригелла

О свет очей возлюбленных,Я все сказал; прости меня.О глаз, всегда слезящийся…Прости, мое величество.О титьки всемогущие,Для вас я полон смелости…Но ах, я в третьей сфере узнаюМою звезду, очковую змею.

(В сторону.)

Вдохновение сослужило мне службу. Я надеюсь, что попал в цель. Если мне удастся склонить ее составить завещание в мою пользу, я не буду жалеть ни о моем любовном внимании, ни о плодах моего поэтического усердия. (Уходит.)

Явление VII

Тартальона одна.

Тартальона

Меня его туманные вещаньяПовергли в тяжкую тревогу. НежностьЕго души мне подает надежду.Пусть он решится и вкусит прохладуБоготворимым телом, самый славныйИз всех поэтов. У меня довольноЛаск и прельщений, чтобы удержатьЕго навек. Но я бы не хотелаВниманием к нему посеять ревностьВ других возлюбленных. О рок злосчастный!Мои красоты мне самой опасны. (Уходит.)

Явление VIII

Фасад дворца с одной стороны сцены.

Ренцо, Барбарина.

Барбарина

Вот, Ренцо, и дворец, а вот тот камень,Который дал Кальмон. Что будет, еслиЕго мы бросим здесь?

Ренцо

                   Он обещал,Что, бросив камень, мы разбогатеем,Бросай его скорей.

Барбарина

                Хитрец! Так, значит,Ты хочешь стать богатым? Где твояБылая философия?

Ренцо

                Сестра,Не говори так. Твой упрек заставилМеня забыть про голод и про холод,И я все больше убеждаюсь в том,Что первенствующая страсть способнаНастолько поражать воображенье,Что человек позабывает все,Вплоть до потребностей своей природы.Я философию люблю и гордВо мне живущей благородной страстью.

Барбарина

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное