Зеленая стрела

«Молодец», мысленно похвалил я ее за выдержку. Мне очень хотелось рассказать ей обо всем, что случилось со мной вчера, но я подумал: «А не покажется ей все это смешным, как Проше?» И я ей не сказал ни слова. Мы продолжали рассматривать рисунки, пока не услышали в дверях голос Маргаритиной матери:

— Дети, чай пить. Маргариточка, приглашай гостя.

Через минуту я сидел рядом с Маргаритой за круглым столом, на котором весело кипел самовар. Отчим Маргариты, Николай Дмитриевич, шутил, смеялся, рассказывал о том, как в Москве во время спектакля у него однажды свалился с головы парик. Он рассказывал, сколько переиграл ролей, а потом попросил рассказать, как я воюю. И удивлялся, что наш «Серьезный» мог два раза прорваться в осажденный Севастополь и этому не могли помешать немцы.

— Моряки молодцы, — говорил он. — Вот жаль, что нет пьес о моряках. А я давно мечтаю сыграть героя-моряка в какой-нибудь хорошей пьесе. Уж я бы его так сыграл! Всю душу бы вложил я в эту роль!

И я подумал, что из Николая Дмитриевича действительно на сцене выйдет форменный морской офицер.

— Будешь приходить к нам? — спросила меня Маргарита, провожая на крыльцо.

— Обязательно!

— Ты приходи часто-часто, мне скучно без тебя. Слышишь?

— Буду приходить, часто. Хочешь — каждый вечер!

— Хочу…

Я летел домой, как на крыльях.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, в которой Иван Забегалов узнает о разных приятных и неприятных вещах

Было уже очень поздно, братишки спали за занавеской с птицами, но мама не спала.

— Тебе принесли телеграмму, — встревоженно сказала она, лишь только я появился на пороге. — Что-нибудь случилось?

В телеграмме было написано:

«Весь экипаж поздравляет тебя Иван ты принят Нахимовское училище точка Третьего выезжай застанешь корабль базе готовим проводы подарки точка Приветствуем твою маму братишек поздравляем их будущим морским офицером Ковалев».

— Значит, уезжаешь? — спросила мать, когда я поделился с нею своей радостью.

— Ну, еще не сегодня. Третьего — это будет… это будет в четверг, — успокоил я ее.

— Весь в отца пошел, — тихо сказала мама, глядя на меня, и слезы потекли у нее из глаз. — На всю жизнь в моряки. Он тоже хотел быть всю жизнь моряком, все его тянуло к морю. Все звал нас всех к себе в Севастополь.

— Вот и я вас возьму, — подхватил я. — Окончу училище, буду служить на корабле, стану офицером — наймем квартиру в Севастополе.

— Севастополь-то еще не наш, — вдруг сказал Петюха из-за занавески.

— Будет нашим, — обрезал его Митюха. — И квартир настроят. Это ничего, что сейчас разбиты. А твой альбом, Ванька, мы спрячем и с собой привезем. — И он высунул из-за занавески свою славную рожицу. — Да, про тебя тут старый марочник спрашивал. Почему, говорит, не приходишь, не берешь свои марки. Ты что, ему еще что-нибудь отдал?

Но я уже не слушал ни Петюху, ни Митюху. Эх, побежать бы сейчас к Маргарите, к Проше, поделиться с ними радостью! Ну, да ладно, успеется и завтра.

Я очень плохо спал в ту ночь. Все время просыпался, ворочался и с трудом снова засыпал. И во сне видел себя на мостике, в морском походе…

С утра я побежал вместе с братишками, в школу, и через час вся школа знала, что я принят в Нахимовское училище и еду в Тбилиси. Мне все стали завидовать.

— Ты прямо в Тбилиси, значит? — Нет, сперва заеду на флот, на корабль. Вот видите, со мной желают попрощаться.

Моя телеграмма даже замусолилась, столько ребят ее перечитали. Из школы я поспешил к Маргарите.

Подойдя к дому Маргариты, я вдруг лицом к лицу столкнулся со старым марочником. Мне показалось, что он что-то высматривает и вынюхивает. Он был похож на старую, хитрую лису.

— Все время мы встречаемся с вами, Забегалов, — прохрипел он, в первый раз за наше знакомство называя меня Забегаловым, а не «молодым человеком» и не «юным филателистом». — Приходите сегодня на почту за марками. Я посмотрел тогда «Гамлета», едва не опоздал, но остался очень доволен. Такой актер!.. Такой актер!.. А вы сюда? В этот дом? Ну, я вас жду, приходите!

Я что-то буркнул в ответ и постучался. Мне открыл Маргаритин отчим.

— Входите, юный Колумб, — сказал он ласково. — Маргариточка вас всегда рада видеть.

В комнате у Маргариты топилась печь. Девочка сидела возле нее на корточках и смотрела в огонь.

— Ты пришел? Наконец-то! — воскликнула она.

— Ты знаешь, я послезавтра уезжаю, — сказал я.

— Уезжаешь?

— Ну да. Ты ничего не знаешь. Меня в Нахимовское училище приняли. И я получил телеграмму. Вот, хочешь, прочти. Это пишет мой командир, капитан-лейтенант Ковалев, — сказал я с гордостью.

Но она подержала в руках телеграмму и даже не прочитала ее.

— Я тебе буду писать, — продолжал я. — Каждую неделю. Обо всем. Хочешь?

— Пиши, — как-то безжизненно сказала Маргарита.

Она совсем не обрадовалась, что я буду морским офицером. А я-то думал, что она мне друг.