Зеленая жемчужина. Мэдук

Мэдук слушала прокламацию с изумлением. Что за чепуха? Ее доброе имя – или отсутствие такового, – ее привлекательность – или отсутствие таковой – отныне станут предметом пересудов по всей стране? Каждый нищий странствующий рыцарь, каждый выживший из ума старик, каждый пускающий слюни подросток, каждый плут и негодяй, бахвал и головорез в Лионессе и за его пределами пустятся на поиски церковной рухляди, чтобы затащить ее, Мэдук, к себе в постель? Потрясенная масштабами королевского указа, она не могла найти слов. Напряженно выпрямившись, Мэдук сидела, прекрасно понимая, что на нее направлены сотни пытливых, оценивающих глаз. «Скандал, возмутительная подлость!» – думала Мэдук. Почему с ней никто не посоветовался заранее?

Тем временем сэр Спаргой снова обратился к толпе и представил присутствующим короля Милона и королеву Каудабиль, назвав их покровителями фестиваля и арбитрами состязаний, которым предстояло вручать все призы. Услышав это объявление, король Милон и королева Каудабиль тревожно переглянулись.

Начались состязания. Понаблюдав за ними некоторое время, король Казмир ненавязчиво удалился из павильона, поднявшись по ступеням на террасу; вскоре к нему присоединился принц Брезанте. Мэдук, заметившая, что на нее больше никто не обращает внимания, тоже ускользнула на террасу. Там она нашла блалокского принца, облокотившегося на балюстраду и взиравшего на происходившее снизу, на Королевском Плаце.

К этому времени Брезанте уже узнал об отказе Мэдук рассматривать возможность обручения с его персоной. Принц обратился к ней ласково-издевательским тоном:

– Как же так, принцесса? Похоже на то, что вас выдадут замуж, так или иначе! Позвольте сразу поздравить еще неизвестного чемпиона, которому отдадут ваши руку и сердце, кто бы он ни был! Отныне вам придется жить в ожидании таинственной неизбежности. Не так ли? Что вы об этом думаете?

Мэдук тихо ответила:

– Ваше высочество, ваши представления не соответствуют действительности во всех отношениях.

Брезанте слегка отшатнулся, высоко подняв брови:

– Разве у вас не вызывает радостное волнение тот факт, что столько всевозможных претендентов, как благородных рыцарей, так и гнусных смердов, отправятся на поиски, надеясь справить с вами свадьбу?

– По сути дела, я опечалена тем, что столько людей будут тщетно прикладывать столько усилий.

– Как следует понимать ваше замечание? – в замешательстве спросил принц Брезанте.

– Я сказала только то, что сказала

– Гм! – пробормотал Брезанте. – Подозреваю, что здесь кроется какая-то двусмысленность.

Мэдук пожала плечами и отвернулась. Убедившись в том, что Брезанте за ней не следует, она прошла вдоль передней стены замка к началу арочной галереи, а оттуда повернула в оранжерею. Уединившись в дальнем конце оранжереи, она растянулась на газоне под солнечными лучами, пожевывая травинку.

Наконец Мэдук села. Она не могла думать о таком множестве вещей и принимать такое множество решений одновременно.

Самое важное нужно было сделать в первую очередь. Мэдук поднялась на ноги и стряхнула с платья прилипшую траву. Вернувшись в замок, она поднялась в гостиную королевы.

Соллас тоже удалилась из павильона над плацем, извинившись и сославшись на срочную необходимость присутствовать на совещании. Вернувшись в гостиную, королева присела на диван и задремала. Когда явилась Мэдук, Соллас, утопавшая в подушках, подняла голову и, часто моргая, посмотрела по сторонам:

– Что такое? Что тебе нужно?

– Ваше величество, меня беспокоит прокламация короля.

Королева Соллас все еще не совсем проснулась и плохо соображала:

– Не понимаю, что тебя беспокоит. Каждый знаменитый собор знаменит благодаря реликвиям.

– Вполне возможно. Тем не менее я надеюсь, что вы вступитесь за меня перед королем – моя рука никак не может быть одной из обещанных наград. Я не хотела бы, чтобы мной торговали, как поношенными туфлями, пожелтевшим слоновьим бивнем или каким-нибудь другим товаром.

– Что-либо изменить не в моих силах, – чопорно ответила Соллас. – Король тщательно рассмотрел преимущества своей политики.

Мэдук нахмурилась:

– По меньшей мере со мной должны были посоветоваться. Я не хочу выходить замуж. В некоторых отношениях эта перспектива представляется вульгарной и неопрятной.

Королева Соллас слегка выпрямилась, отделив спину от подушек:

– Как тебе известно, я вышла замуж за его королевское величество. Ты считаешь, что это было вульгарно и неопрятно?

Мэдук поджала губы:

– Могу сказать только то, что, будучи королевой, вы можете себе позволить пренебрегать суждениями такого рода, если я правильно понимаю положение вещей.

Почти забавляясь, Соллас снова опустилась на подушки:

– В свое время у тебя будет более четкое представление о положении вещей.

– Все это не имеет значения! – воскликнула Мэдук. – Немыслимо, чтобы меня выдали замуж за какого-нибудь недотепу только потому, что он принесет вам ржавый гвоздь! Причем гвоздь этот он, скорее всего, подберет на полу у себя в сарае!