Зеленая жемчужина. Мэдук

Мэдук отошла в сторону и встала у стены. Она смотрела по сторонам, переводя взгляд с лица на лицо. Над головой пылали тысячи свеч в красивых канделябрах, озаряя тысячи оттенков переливающихся роскошных нарядов – розовой марены и шафрана, стального синего и мшистого зеленого, лимонно-желтого, каштанового, умбры и нежно-розового. Сверкало серебро, мерцало золото, всюду блестели драгоценности. Лица плыли под люстрами подобно бледным медузам в пронизанной светом приливной волне – всевозможные разнообразные лица, каждое – символ скрывавшейся под его маской души! Но среди них нигде – ни справа, ни слева – не было лица Друна!

У самого ее уха послышался голос:

– Почему ты меня избегаешь? Разве я твой ненавистный враг?

Мэдук вихрем обернулась, обнаружив стоящего рядом Друна:

– Друн! – Она едва удержалась от того, чтобы броситься ему на шею. – Я везде тебя искала! И ты все время пропадал, куда бы я ни пошла, словно я гонялась за тенью!

– Но теперь ты меня нашла, а я нашел тебя – и, признаться, потрясен!

Мэдук смотрела в лицо принца, счастливо улыбаясь:

– Потрясен – чем?

– Ты знаешь чем! Смущение не позволяет мне выражаться откровенно.

– Все равно, выражайся откровенно.

– Что ж, я уже давно понял, что ты станешь красавицей, но не думал, что это произойдет так скоро.

Мэдук тихо рассмеялась:

– И что, ты теперь смутился?

Друн тоже рассмеялся:

– Судя по всему, мои слова тебя не оскорбляют и даже не беспокоят.

– Тогда я тоже скажу кое-что: возможно, смущаться придется мне.

Друн взял ее за обе руки:

– Я выслушаю и обещаю, что не обижусь.

Мэдук почти прошептала:

– Рада слышать, потому что для меня важно твое мнение, и ничье другое.

Друн порывисто выпалил:

– Если бы я посмел, я бы тебя поцеловал!

Мэдук покраснела:

– Не здесь, не сейчас! На нас смотрят!

– Верно! Ну и что? Пусть смотрят!

Мэдук сжала его пальцы:

– Послушай! Мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Слушай внимательно!

– Слушаю – со всем возможным вниманием.

Кто-то стоял у Мэдук за спиной. Обернувшись, Мэдук встретилась глазами с напряженно-любопытствующим взглядом Кайлас.

– Идете ли вы переодеваться, как того пожелала королева? – спросила Кайлас.

– Не сейчас! – отрезала Мэдук. – Можешь объяснить ее величеству, что я и принц Друн заняты важным разговором и что принц Друн сочтет мое поведение исключительно странным и капризным, если я убегу переодеваться, не закончив разговор. – Мэдук отвела Друна в сторону, оставив в одиночестве Кайлас, провожавшую их немигающими черными глазами.

– Так расскажи, какие важные вести ты хотела сообщить?

– Твоя жизнь висит на волоске! Если ты ее потеряешь, я этого не перенесу!

– Меня это тоже несказанно огорчит. Продолжай.

– Ты слышал о Персиллиане, Волшебном Зерцале?

– Слышал – от отца.

К Друну и Мэдук подошел король Одри. Остановившись, он смерил Мэдук взглядом с головы до ног:

– Кто эта сильфида с пламенными волосами? Я заметил ее за столом, она беседовала с принцем Джасвином.

– Ваше величество, позвольте представить вам принцессу Мэдук Лионесскую.

Одри поднял брови и дернул напомаженный ус:

– Может ли это быть то создание, о котором мы слышали столько достопримечательных сплетен? Я потрясен!

– Сплетни преувеличивают действительность, ваше величество, – вежливо ответила Мэдук.

– Все сплетни, всегда?

– Время от времени, надо полагать, мои поступки не соответствовали общепринятым представлениям о послушании и надлежащих манерах. Неудивительно, что моя репутация слегка пострадала!

Король Одри покачал головой и погладил бородку:

– Достойная сожаления ситуация! Но у вас еще есть время искупить свои грехи!

– Ваше величество внушает мне надежду, – скромно потупив глаза, отозвалась Мэдук. – Теперь я не брошусь в пучину отчаяния!

– Было бы очень жаль, если бы вы утонули в какой бы то ни было пучине! – заявил король Одри. – Не желаете ли пройти в бальный зал? Скоро начнутся танцы. Могу ли я поинтересоваться, какой танец вы предпочитаете?

– Никакой, ваше величество! Я сопротивлялась обучению танцам и не отличаю один от другого.

– Но вы, разумеется, умеете танцевать павану?

– Умею, ваше величество.

– Я люблю павану – это серьезный и достойный танец, в то же время жизнерадостный и любезный, позволяющий выражать и выявлять тысячи чарующих деталей. Мы начнем с паваны!

Не преминувший подойти принц Джасвин поклонился:

– Могу ли я рассчитывать на то, что ваше высочество окажет мне честь и согласится станцевать со мной павану?

Мэдук покосилась в сторону Друна, но сказала:

– Буду рада такой возможности, принц Джасвин.