Зеленое платье Надежды

Повисла нехорошая пауза. И вроде бы слова сказаны с улыбкой, и в глазах искорки, а стопроцентное попадание в яблочко всех застало врасплох.

— Что за ерунду ты несёшь? Если хочешь знать, в нашей группе нет лучше парней, чем вы двое. Правда, Надь?

Девушка неопределённо повела глазами, подняв бровь. Мало того, что она знала об истинной природе дружелюбия Вики, так ещё и не могла понять, как себя вести. Толян, похоже, тоже чувствовал себя неуютно и строил башни из керамической посуды и палочек. А Вика с Максом уже не могли остановиться, их несло к барьеру.

— Ладно, мир. И в знак примирения посвящаю тебе хокку:

Богиня чувств.

Мечта феерий.

Как безграничны дали прерий…

Вика рассмеялась:

— Если бы тебя слышали японцы, они бы сделали себе харакири. Причём все.

— А что такое?

— Они пишут о бабочках и снежных вершинах. А русские хокку обязательно о бабах.

— Разве ты баба? Ты девушка, женщина, но только не баба.

— Я корова, я и бык, я и баба, и мужик, — рашн хокку.

И вроде бы, неловкость была замята, но напряжение осталось. Вика с Максом продолжали вялую пикировку, всё чаще отвлекаясь и убегая в виртуальную реальность интернета. Толян крутил из салфеток розочки и насаживал их на палочки для еды, иногда поглядывая на ребят и не встревая в перепалку.

Надя видела, что Максу интереснее вести словесную дуэль с Викой, чем разговаривать с ней. Они были одного поля ягоды, лидеры, которым необходимо было находиться в центре внимания. Правда, добивались они этого разными способами: Вика всегда заполняла собой паузы, много и красиво говорила, а Макс, обычно, был молчалив и загадочен, это его фишка. Это было, чистой воды, соперничество за аудиторию, но аудитория, в лице Толяна и Надежды, была апатичной и словесный фонтан постепенно иссяк.

Через полчаса после съеденного горячего, беседа совсем завяла и Макс, извинившись, сказал что неожиданно приехал какой-то знакомый и он спешит на встречу с ним. После его ухода, сидение за столом совсем потеряло смысл, разговор не клеился.

Так бездарно завершился этот вечер, который сулил стать знаменательным или просто милым.

14

Какое-то неприятное ощущение вывело Надежду из задумчивости, что-то колючее свернулось клубочком в солнечном сплетении. Она оглянулась по сторонам, вроде бы ничего тревожного. Жалкая кучка усталых горожан топталась на остановке в ожидании средств передвижения, после одиннадцати часов вечера транспорт становился непредсказуемым. Основной поток пассажиров уже сидел дома у телевизоров, поэтому можно было проторчать на морозе полчаса и больше. Кто-то периодически забегал греться в метро, большинство же, в их числе и Надя, предпочитали топтаться на месте, ходить туда-сюда и постукивать ногой об ногу. Пальцы на руках онемели, перчатки плохой защитник от холода, приходилось сжимать ладони в кулаки. Натянутый до глаз, шарф уже покрылся белым инеем, а ни автобуса, ни маршрутки не было в помине.

Теоретически, можно было поймать машину, деньги были, но что-то останавливало девушку от этого шага, да и выбора большого не было. Дорога, по которой следовало ехать, была полутёмной и разбитой, каждый уважающий себя автомобилист старался объезжать её стороной.

Нет, не хочется ловить машину, да и ещё эта история со школьной подружкой. А случилось вот что. Любительница красивой жизни и быстрой езды — Марина всегда предпочитала индивидуальное передвижение коллективному, то есть любую машину автобусу. Она даже парней выбирала «с колёсами». Однажды прошлым летом, она достаточно поздно возвращалась домой. Переходный период жизни между парнями лишил её средств индивидуального передвижения и она поймала первую попавшуюся машину. Плюгавенький мужичонка довёз девушку до дома, но напоследок решил воспользоваться темнотой и отсутствием признаков жизни на улице. Короче, он её ограбил, забрал кошелёк, часики, колечко, но самое неприятное — он вырвал из ушей серёжки, которые она отказалась снимать. Уши, конечно, заросли, но психологическая травма осталась, у самой Марины и у её подруг. С прошлого лета все четверо предпочитали пользоваться общественным транспортом.

Из-за поворота показалось маршрутное такси. Когда микроавтобус затормозил у остановки, откуда ни возьмись набежала целая толпа народа и оттеснила растерявшуюся Надежду от заветной двери. Когда она опомнилась и стала протискиваться вперёд, из заполненной маршрутки уже стали вылезать обратно люди, не нашедшие в ней себе места.

Надя разозлилась на собственную неприспособленность к жизни, достала сигареты, которые теперь всегда были у неё с собой, чтобы не просить у других при надобности. Она попыталась закурить, но это было непросто на порывистом ветру. Девушка зашла с подветренной стороны стеклянной остановки и закурила. Вместе с появлением гадкого вкуса во рту, досада на себя, как ни странно, рассеялась. Не проходило только чувство неясной, какой-то животной тревоги. Надя опять огляделась по сторонам, куда подевался не вошедший в маршрутку народ, было непонятно, на остановке маячило только пять тёмных силуэтов.