Зеленое платье Надежды

К сожалению, а может и наоборот, с пяти лет Надежда росла в семье без мужчин, поэтому образ большого, сильного и решительного самца почерпнут ею из книг и фильмов. Наблюдение за парами убеждало девушку, что её представления нереальны, но расставаться с идеалами нелегко.

Чаще всего, женщины относились к противоположному полу, как к вещи, к дорогой, нужной, даже необходимой вещи, её хотели иметь, её добивались, потом за ней ухаживали и боялись потерять, а при утере просто заменяли другой. И пока Наде не доводилось видеть взаимовыгодное сотрудничество и, тем более, «родство душ».

Глядя на то, как яркая, знойная Маринка несёт бутерброды своему рыхлому м невзрачному Диме, внутри у Надежды бурлило недовольство тем, что подруге приходится довольствоваться подобным мезальянсом, только потому, что не очень уютно одной, а праздники такие длинные.

«Неужели, это только иллюзия… и я никогда не увижу ничего подобного, тем более не испытаю? А жизнь примитивна и проста, как деление инфузории-туфельки? Не хочу верить в то, что не существует волшебной любви и лебединой верности, иначе, зачем заводить знакомства, мечтать, целоваться? Лишь для того, чтобы в постели уподобляться собакам в парке, унизительно. Надо верить в свою половинку, просто, необходимо мечтать о счастье, любви, о детях, рождённых в счастливом союзе. Я не могу и не хочу довольствоваться крохами… эрзацем любви».

22

— Мам, а ты когда-нибудь замечала, что половина грецкого ореха точь-в-точь как мозг человека?

— Сынок, мы такими темпами и к Рождеству не успеем… может, ты ляжешь поспишь, как папа, а я сама справлюсь?

Майя Фёдоровна уже жалела, что с радостью приняла помощь сына, он сорок минут задумчиво сидел над кучкой орехов. Понурыми плечами и остекленевшим взглядом Толик разрывал сердце матери, но она совершенно не знала чем и как ему помочь.

Так сложилось, что её мальчик всегда казался таким взрослым и самостоятельным, что не давал взрослым поводов для поучений.

Ещё в детском саду Толик был таким дисциплинированным, что его ставили в пример остальным детям. Почти полностью лишённый опеки родителей, он с рвением впитывал всё, что давали любые другие взрослые. В яслях он научился ходить, а в саду читать. Он помогал воспитателям укладывать, умывать и усаживать на горшки других детей. Когда Толик заболевал, воспитатели жаловались Майе Фёдоровне, что совершенно зашиваются без её сына. Толик стал первым и единственным ребёнком, которого в старшей группе, иногда, отпускали домой одного, благо жил он в соседнем доме.

Отдав ребёнка в школу, родители одиннадцать лет не имели никаких забот. И вот теперь, столько лет спустя, совершенно неожиданно, их взрослый ребёнок нуждался в поддержке и помощи, а родители даже не представляли как это делается.

Ещё прошлой ночью Майя Фёдоровна разбудила мужа и сообщила ему о тревожном состоянии сына, на что, видавший виды, Константин Викторович, работающий таксистом, сказал жене, что дела сердечные это её «епархия», ей и разбираться. Да, собственно говоря, она была не против, просто не знала как.

Когда-то в юности, Майя Фёдоровна была особой романтичной, но суровый быт и нудная работа сделали её весьма сдержанной, и даже скрытной. Её давно не тренированные чувства сегодня рвались наружу, но не находили выхода.

— Как ты думаешь, мам, если человеку нравится кто-то, может ли ему понравиться кто-нибудь другой?

— Знаешь сынок, в жизни случается абсолютно всё.

— А с тобой случалось что-нибудь подобное?

Ну, как объяснить сыну, что в эту ловушку попадаются практически все люди, живущие в браке. Год, два, пять ещё может протянуть страстная любовь, если она есть, далее необходимо терпение, ведущее к привыканию. И хорошо, если у супругов есть хоть что-то общее кроме жилплощади, как у них с Константином Викторовичем.

Эти абсолютно разные, на первый взгляд, два человека имели общие жизненные ценности. Муж уважал жену за лёгкое отношение к деньгам и незлобивость к людям, жена доверяла его надёжности, ценила его прямоту и уважала смелость мужа, именно поэтому они до сих пор вместе.

Конечно, соблазны были у обоих. Майя Фёдоровна догадывалась о внутренней борьбе в душе мужа, когда он приглянулся молодой диспетчерше, у них в таксопарке. Жена никогда не узнала бы об этом, если бы соперница сама не сообщила о своих чувствах по телефону. Сердце естественно защемило, но Майя Фёдоровна не вмешивалась и не спрашивала, она ждала. Несколько месяцев соблазн мучил Константина Викторовича, он почти не разговаривал дома. Достоверно неизвестно, как развивались и как завершились отношения мужа с этой дамой, но то, что они завершились, не вызывало сомнений.

За четверть века супружеской жизни Майя Фёдоровна, естественно, тоже испытывала соблазны завязать отношения с другими мужчинами и лишь однажды не смогла устоять. Отставной майор пленил её сердце и чуть было не увёл из семьи. Но как известно, «чуть» — не считается.