Зеленые береты

Сделав саперу, знак подорвать установленные заряды, Серебряков переключился на одиночный режим ведения огня. Боеприпасов осталось мало, каждый патрон приходилось расходовать экономно. Ущелье сотрясли два мощных взрыва, эхом отдавшись в ущелье. Узкую тропу, по которой в этот момент цепочкой спускались преследователи, осыпало каменной шрапнелью, мгновенно уничтожив и похоронив под обломками около двух десятков человек. Дождь быстро рассеял поднявшееся от взрыва облако дыма, открыв вид на истерзанные останки тех, кто еще недавно были живыми людьми. Установленные с обеих сторон тропы взрывные устройства сработали настолько отменно, что даже не пришлось добивать раненых – таковых просто не осталось. Почти сразу пришлось перебраться за гребень ближайших скал – идущие следом за передовой группкой вьетминцы стали опасливо обходить место взрыва по обеим сторонам тропы. Спецназовцы дружно открыли по ним огонь из бесшумного оружия, еще больше внеся сумятицу в ряды и без того испуганных и разъяренных преследователей. Неожиданно боец рядом с Серебряковым ткнулся лицом в камень, словно задремав, а через миг уже скатывался в пропасть, оставляя за собой кровавую дорожку. Серебряков успел поймать его за щиколотку, предотвратив падение с двадцатиметровой высоты на острые камни. Как только он перевернул парня лицом вверх, то почувствовал, как сердце в груди забилось учащенно. Правая часть черепа была снесена напрочь, словно после попадания в глазницу разрывной пули. Первая мысль – случайная пуля на излете. Без выходного отверстия трудно понять, что за боеприпас использовал стрелок, а входное слишком сильно залито кровью.

– Отступаем! – на всякий случай скомандовал он, в глубине души терзаемый подозрениями. Были случаи, когда солдат патруля находили точно с такими же отверстиями в голове. Поговаривали, что это дело рук одного вьетминского снайпера-неведимки названного Гробовщиком. Его искали повсюду в течение многих лет, но так и не нашли.

– Мы почти сделали этих парней! – попробовал возмутиться долговязый разведчик, но тут же упал лицом вниз с дыркой в правой глазнице.

– Снайпер! Никому не поднимать головы! – заорал Серебряков, вжимаясь в землю.

Последний оставшийся в живых разведчик поползли к нему, стараясь двигаться только под прикрытием груды камней и сухой растительности. Швырнув в его сторону несколько дымовых шашек, он прикрыл его от снайпера, зато засветил свою позицию перед вьетминцами. Они теперь знали где засели выжившие спецназовцы и самоотверженно пытались их окружить. Зайти в тыл было проблематично – кругом пропасти и расщелины – зато можно отрезать ненавистных врагов от спуска и повторно блокировать на вершине скалы.

Скинув в пропасть веревку, и повиснув на ней в десяти метрах от верхнего выступа, разведчики даже затаили. Долго ждать не пришлось. Что твориться наверху Серебряков не видел, зато взорвавшаяся над головой мина, заложенная рядом с двумя трупами, красноречивее слов подсказала об уничтожении еще пятерых сунувшихся на вершину скалы боевиков. Их дымящиеся, истерзанные осколками тела еще долго летели в пропасть в облаке кровавых брызг, пока не скрылись из вида среди холодных волн горной реки.

– Ну, как оно там на том свете, сучары? – Усмехнулся висящий на веревке разведчик.

Серебряков сделал ему знак замолчать. Напряженно всматриваясь вверх, он ждал, что в любой момент над краем скалы появится голова преследователя, и автоматная очередь навсегда оборвет его жизнь, прежде чем остальные убьют его самого, и он рухнет в пропасть. Никто не появился и пять минут спустя. Если там кто и был, то не заметил хорошо замаскированную веревку, тянущуюся прямо в пропасть. Упираясь ребристыми ботинками на толстой каучуковой подошве в шероховатую поверхность скалы, оба разведчика стали медленно подтягиваться по веревке. Серебряков осторожно выглянул за край скалы, выставив перед собой автомат. Вокруг было тихо, лишь где-то неподалеку слышались гнусавые разговоры вьетминцев. Помогая своему напарнику взобраться обратно на выступ, Серебряков вздрогнул, когда над ухом взвизгнула пуля, и последний его боец свалился в пропасть с прострелянной головой. Перекатившись в сторону, он тут же стал бегом спускаться по склону горы, петляя из стороны в сторону. Удивленные его появлением трое обернувшихся на шум вьетминца упали, прошитые бесшумной очередью. Проклятый снайпер пока еще ничем не выдал своего местоположения и это очень плохо. Он мог быть где угодно, а значит о безопасном месте не стоит и мечтать.