Зеленые холмы Винланда

А еще из подарков – трубки и табак. В знак приятия – от Черной Совы, Оленьего Рога и всех знакомых. Миролюбивы массачузы, если с ними по-хорошему. Вот в трех днях пути от них живут уже другие племена – кайюги, тускароры, еще какие-то. Те воинственны. А массачузы миролюбивы весьма, да. Повезло нам, други! Так вещал и вещал Ленок, раскуривая трубку мира и оглаживая обретенную скво.

– Где они хоть обитают, массачузы? – вдруг с неожиданной заинтересованностью спрашивал Тили-обжора. – В лесах – понятно. А по месту – где именно?

– Если сушей – день и ночь пути, – указывал Ленок направление. – А если морем, если напрямую, то полдня ходу при ветре попутном, – снова указывал направление. – Но, сказал же, они морем не ходят.

* * *

Ночью, когда улеглись на отдых, все шептал что-то Тили-обжора соплеменникам своим, Гру-корсару и Кануту-кубарю.

Поутру собрались втроем на берег. Лодку в море потащили.

– Куда? – вопросил Белян больше для порядка.

– Порыбачим немного. День-два.

– И куда пойдете?

– Да туда… – показал Тили, куда.

– Ветер вроде неподходящий, супротивный. Да и рыбы у нас в достатке.

– Рыбы много не бывает. Больше – не меньше. А ветер сменится, парус поставим.

Глаза все трое прятали. Особенно кругленький Тили.

– Ты-то куда, Тили-обжора?! – удивился Белян. – Ты ж ленив, как… ленивец!

– А не хочу больше слышать, что я ленив!

– Не то что-то, – озадачился Белян, – не то…

– Если хочешь, с нами садись в лодку. Вместе поплывем.

– Э, нет… – Неприятие моря Беляном известно давно. – Ладно, отправляйтесь.

И то верно. Почему не пополнить запас, который никогда лишним не будет? Да и Тили, получается, себя решил превозмочь. Вишь, надоело ему в ленивых ходить. Только приветствовать надо!

Кивнул Белян в знак согласия. Надо понимать, просто прискучило Тили с Гру да с Канутом в очередь на башенке караулить. Просто отдохнуть решили. Положим, в море на малой лодке с парусом-лоскутом из оленьей шкуры – отдых не самый лучший. Но что есть отдых? Отдых есть перемена деятельности. Пусть отдыхают. Белян, допустим, верховода в усадьбе, но не самодур. Вожжи иногда отпустить – самое то.

Гру и Канут наваливались на весла, Тили на носу командовал, руками размахивая, ритм задавал. Лодка, мягко прыгая на волне, скрылась в легком тумане зарождающегося утра.

Но пошли они, трое, не туда, куда Тили Беляну показал, а в противоположную сторону – куда вчера Ленок рукой махал, местоположение массачузов определяя. В тумане с берега не проследишь.

Что задумали?

Задумали и себе жен заполучить. Не все же одному Ленку тешить плоть! Ночь шептались. Заводилой – Тили. Жен, не жен… Жена – это когда по обряду законному, соблюдая обычаи предков своих. Но… посмотреть-то можно? Посмотрим, а там… посмотрим.

Как выгребли из бухты, парус поставили. Он хоть и лоскут, но всяко греблей надрываться не надо. Ветер несет. Напрямую, сказывал Ленок, полдня ходу при ветре попутном. Ветер попутный.

Как стемнело, вошли в устье речушки, преодолели излучину, скрывшую от них море, пристали к берегу, камышом заросшему.

Здесь? Или не здесь? Огней не видать что-то.

Но, сказывал Ленок, массачузы моря чураются. Вглубь идти надо.

Пошли вверх по течению. Спотыкаясь и оскальзываясь. Мужское истосковавшееся начало гнало их, троих, вперед и вперед. Часок-другой прикорнули на опалой листве. И дальше, дальше, дальше. Если тут речка, то должны же быть-обитать по берегу ее массачузы?! Должны. Пить им надо? Надо. А иных речек нет, не видела изголодавшаяся троица с моря.

* * *

Лишь чуть посветлело, наткнулись на пирогу, зачаленную у берега. Рядом – еще с дюжину. Терлись друг о друга в запруде, образованной камнями наваленными. Не природа постаралась для запруды, а люди. Сразу видать. Что ж, значит, пришли. Теперь бы уйти – да не с пустыми руками, а с добычей. Они так меж собой и говорили: добыча. Не женами же назвать туземок краснокожих! Чай, исландцы они, а не Ленок чуждый! Им надобно по обычаю предков, если жен брать. А так – добыча и есть! Натешиться, ни в чем себе не отказывая, но ни к чему себя и не обязывая.

Наткнувшись на пироги, продырявили все до единой, оставив для себя одну. Как знали наперед! Таясь в камышах, глянули вверх. На пригорке – островерхие типи туземцев. Дымок уже курился над каждым типи. Утро…

Стали прикидывать, как быть. Или дальше таиться в камышах, выведывая, как у массачузов день построится? Или наудачу ворваться в ближнее островерхое типи, похватать всех, кто под руку попадет, и – ходу, ходу! А вдруг в том ближнем типи – лишь старцы да дети? Или, тьфу-тьфу, воины краснокожие? Не-ет, лучше потаиться пока, посмотреть. Поспешай медленно.

И, грязь черпнув придонную, лицо черным намазать для маскировки, и плечи. Чтоб не признали потом.