Зеленые погоны Афганистана

Но война есть война. Ночью, конечно, никто не спал. Предстояла первая боевая операция — было о чем подумать, а тут еще начался обстрел города. С гор стреляли по нашим позициям. Мы получили команду поставить на крышу здания АТС-17 и вести ответный огонь.

Вокруг темнота — хоть глаз выколи. Расположились на крыше. Установили гранатометы. Но куда стрелять?! С гор пошли очереди в нашем направлении. Мы ответили. Потом еще и еще. И тут где-то совсем рядом прогремел взрыв. Я стоял на одном колене у гранатомета, слева от меня в полный рост — Иван Барсуков. Раздался крик: «Раненый! Доктора!!!» На гимнастерке наводчика АГС рядового Васина в районе правого плеча расползалось пятно крови. Я вытащил нож, чтобы разрезать одежду раненого. Подбежал врач, осмотрел бойца. Оказалось, его жизни ничего не угрожает. Легкое ранение также получил младший сержант Волков. Барсукову осколком распороло сапог. Мне повезло.

Позже выяснили, что наша граната от АГС попала в растяжку антенны и взорвалась прямо перед нами. Таким был наш первый боевой опыт.

Наступило утро. Мы построились, готовые к выполнению основной задачи. Выслушав уточнения, на БТР выдвинулись к центральной улице города. Но не успели по прибытии на место рассредоточиться по позициям, как снова оказались под огнем.

Я со своей группой залег в саду, дал команду открыть ответный огонь. Отстреляли с испугу по паре магазинов. Ждем. И вдруг я заметил, что начальник первой заставы старший лейтенант Болкунов лежит неподвижно. Бросился к нему… и разбудил! Пока мы стреляли прямо у него над ухом, Коля спал как сурок! Конечно, сказались нервы, не первая бессонная ночь, но главное — уверенность в том, что рядом свои, которые не бросят.

Улица, где мы высадились из БТР, была торговой. По обеим ее сторонам стояли дуканы — небольшие лавочки, где были и керосин, и охотничьи ружья, и истинно японская радиотехника. Полы таких дуканов нередко устилал «ковер» толщиной сантиметров 15–20 из разбросанных магнитофонных кассет, тоже японских. Были и табачные лавки, а вот продовольствия мы не обнаружили.

Для позиции своей группы я выбрал двухэтажный дом. На втором этаже мы организовали командный пункт, комнату отдыха и столовую. На крышу вытащили ковер примерно 5x6 м, там же оборудовали огневые точки и наблюдательные пункты, организовали оборону и охрану позиции. Снова потянулись минуты ожидания.

Перед «прочесыванием» советские подразделения наносили по городу огневые удары. Мы узнавали о них по радио. Получив такое предупреждение, спускались вниз. Слушали, как воют над головами снаряды, взрываются неподалеку мины, дают очереди тяжелые пулеметы. Мы привыкали к войне.

На позиции мы обнаружили качественную радиоаппаратуру и смогли услышать Москву, советские радиостанции. А еще на улицах Ташкургана можно было наблюдать такую картину: велосипедист, одетый в маскхалат, с автоматом едет в гости к товарищам с другой позиции на обед. Кроме маскхалата, на нем больше ничего нет. Велосипед индийский, со стояночной подножкой. Весь маршрут движения — под контролем наблюдателей и снайперов.

Редкие местные жители передвигались по городу под паранджой. Создавалось впечатление, что мужчины в Ташкургане попросту вымерли! Пришлось взять на вооружение опыт Сухова из кинофильма «Белое солнце пустыни»: «Гюльчатай, открой личико!»

Операция закончилась через 5 дней, объявления результатов мы не дождались — нужно было срочно возвращаться в Московский отряд для получения новых задач. Начиналась операция в Куфабской щели. Тогда мы еще не знали, что ждет нашу ДШМГ буквально через несколько дней…

Какие выводы были сделаны в Ташкургане?

Уже тогда, после первой операции, мы, командование группы, решили, что выполнение задачи, с которой может справиться только наше боевое мобильное подразделение, несомненно, важно. Но не менее важной задачей является сохранение жизни подчиненных.

Реальные боевые действия отличаются от занятий по боевой подготовке и учений с боевой стрельбой, где мишень не отвечает огнем по тебе, где нет ранений и невосполнимых потерь, где твои действия контролируют командиры. Огромное значение имеет взаимовыручка. В бою не может быть «молодых» и «стариков», все равны перед противником. Только с надеждой на командира или на подчиненного, на друга можно выполнить боевую задачу и выйти из боя живым.

Из первой операции мы все без исключения вышли повзрослевшими. Впереди нашу ДШМГ ждало шесть лет жестоких испытании…

Пилоты восточного округа

От Восточного округа в ДРА действовал Бурундайский отдельный авиационный полк и Уч-Аральская отдельная авиационная эскадрилья. В состав Бурундайского полка входило: 18 вертолетов Ми-8, 8 — Ми-24, 2 — Ми-26, 2 самолета Ан-26 и 2 — Як-4. В штате Уч-Аральской отдельной авиационной эскадрильи было 15 Ми-8 и 4 Ми-24.