Во время войны наши экипажи выполняли различные задания: перевозили личный состав, продовольствие, боеприпасы. Больше всего экипажи не любили доставку горюче-смазочных материалов. Борт с бензином или дизтопливом становился настоящей пороховой бочкой. Достаточно было одного случайного попадания из винтовки или автомата, чтобы произошли возгорание и взрыв. И все же приходилось рисковать, ведь нередко до места расположения наших спецподразделений иного пути, кроме воздушного, просто не существовало.
Мне повезло. — Возможно, потому, что в первые годы после ввода наших войск в Афганистан в сопредельной приграничной зоне была относительно спокойная обстановка и с земли вертолеты не обстреливали. И все же главная причина того, что трагических случаев при полетах «над зеленкой» не было, — это мастерство пилотов, слаженная работа экипажей, надежность и высокая техническая готовность бортов.
Я совершил в ДРА 350 боевых вылетов Довелось летать с Героем Советского Союза Шагалеевым, с Мусаевым, Мизиным, Шатохиным. И ни одного происшествия по причине отказа техники! Я не уходил со стоянки до тех пор, пока не убеждался в полной готовности борта к новому заданию.
В 1982 году у меня родился сын, которого назвали Сергеем. А вскоре меня назначили начальником группы обслуживания по ремонту и эксплуатации вертолетов. В ведении группы находился весь парк вертолетов авиаэскадрильи.
Мои подчиненные не раз буквально спасали авиационную технику. Во второй половине 1982 года, на Пянджском направлении на территории ДРА получил пулевое повреждение главного редуктора боевой Ми-24, ведомый капитаном Филясовым. Масло через пробоину вытекло, пришлось идти на вынужденную посадку. Группа специалистов, куда включили и меня, под руководством инженера авиаэскадрильи майора Журавлева на Ми-4, пилотируемом Героем Советского Союза подполковником Шагалеевым, экстренно вылетела к месту аварийной посадки. Я захватил с собой метчик и болт нужного диаметра. В пробоине нарезал резьбу, в нее вкрутили болт. Залили в редуктор масло — течи не стало. За штурвал подбитого «крокодила» сел Шагалеев. Через каждые четверть часа полета он приземлялся, а мы с борттехником машины капитаном Меркуловым проверяли уровень масла, нагрев редуктора. Потом машина снова поднималась в воздух. Так благополучно добрались до советского берега Пянджа и сохранили для дальнейшего боевого применения практически новый вертолет.
Спустя год в связи с возложением на пограничную авиацию дополнительных задач, включая авиаразведку, нанесение точечных огневых ударов по позициям моджахедов, огневую поддержку наземных операций наших спецподразделений, отдельная авиаэскадрилья была преобразована в авиационный полк. Я стал заместителем командира по политической части одной из вновь сформированных эскадрилий. Вот такой интересный поворот.
Теперь, к сожалению, не мог летать постоянно. Главной задачей было поддержание высокого морального и боевого духа экипажей, крепкой воинской дисциплины среди летного и технического состава. Подготовка и проведение политзанятий, политинформаций, повседневная воспитательная работа с личным составом отнимали много не только служебного, но и личного времени. Но я был, летающим замполитом: все мероприятия проводились на оперативных точках, где базировались звенья вертолетов эскадрильи.