Зеленый дельфин. Повесть-фантазия

- Вот именно. Перед вами персонажи трех запрещенных книг. Наши ученые, тщательно изучив структуру этих произведений, во плоти и крови создали их героев. Вот знаменитый Дон Ких. Он был ужасно неблагоразумным, лез туда, куда его не звали, защищал всяких голодранцев и распутных женщин. Вдобавок ко всему сражался с ветряными мельницами и общественным мнением.

- Ха-ха-ха, - заржал Пигус, но встретился с умным, печальным взглядом Дон Киха и прикрыл рот ладонью.

- Прелестная парочка, не правда ли? - сказал Эрудит, подходя ко второй клетке. Прислонившись к холодным прутьям решетки, на них сурово смотрел красивый юноша с бледным лицом. Успокаивающим жестом он гладил волосы прильнувшей к нему девушки.

- Ром и Джулия, - представил их Эрудит.

- Совсем как Рикки и Ленни! - вырвалось у Чарли.

Эрудит нахмурился.

- Чем же прославилась эта пара? - полюбопытствовал Пигус.

Эрудит с пренебрежением ответил:

- Между ними чувство, называемое amor. Знаете, что это такое - аmоr? - насмешливо спросил он.

- Надо посмотреть в словаре, - сконфузился Пигус.

- А что это? - Чарли подошел к третьей клетке. За решеткой, гордо выпрямившись, стоял человек с вызывающим разлетом бровей и пышными усами. Что-то очень знакомое почудилось Чарли в его лице. Где-то он видел эти смелые глаза, эти лихие усы.

- Путешественник, - коротко представил Эрудит.

- Отважный Шкипер, - уточнил узник, и Чарли вспыхнул.

- Нас ждут ураганы? - словно пароль, пробормотал мальчик, не веря своим глазам. Пигус остро взглянул на Чарли:

- Вы знакомы?

- Да-да, - обрадовался Чарли и тут же спохватился: - Впрочем, нет. Я ошибся. Копия воришки Крага из вчерашнего фильмосна.

Такое сходство показалось Отважному Шкиперу оскорбительным.

- Триста молний в печень! - проворчал он, и Чарли убедился в том, что это действительно Шкипер. Так вот он какой, отважный капитан, укротивший сорок ветров и ураганов!

Чарли стоял перед решеткой и не мог двинуться с места. Глаза морехода смотрели насмешливо и пронзительно. Они заглядывали прямо в душу и, казалось, знали, как он попал сюда.

- Мне здесь не нравится, - капризно надул губы мальчик, с тру-дом отрывая от Шкипера взгляд.

- Идемте, - заторопился Первый Эрудит. - Шкипер любит мечтать и потому опасен.

Все, что они увидели после, было уже неинтересно. Так, по пути к выходу встретился человек, который, размахивая руками, громко рассуждал, почему Умноликий начал сегодняшний день с чашки ацидофилина, а не кейля.

- Теперь напишет на эту тему диссертацию, - ухмыльнулся Эрудит и строго откашлялся.

А Шкипер все не исчезал. Усмехаясь, он стоял перед глазами Чарли, и это было невыносимо.

- Я устал, - мальчик потер ладонью виски. - Я хочу домой!

Вновь его окружили репортеры. Но Чарли успел заметить, что куда-то исчезли их восторг и почтение к нему, Камеры все реже поворачивались в его сторону. И, когда он садился в элмобиль, никто не распахнул перед ним дверцу, не помог сесть. Он понял, что стал не нужен, как исписанный стержень шариковой ручки.

«Вот, кажется, и все», - устало и удивленно подумал он.

АРЕСТ

После стычки у афишной тумбы Бамби примчался домой и рассказал обо всем отцу.

- Мальчишка решил подразнить и припугнуть тебя, - успокоил сына Ланьо. Однако сам встревожился не на шутку. Надутый, ехидный Чарли сразу не понравился ему. Что с того, что у него точно такая же, как у брата, белокурая челка, такие же пухлые губы и коричневые глаза? Особенно глаза. Цвет одинаков, а свет, идущий изнутри, у Чарли совсем иной: недобрый, холодный. Оно и понятно - еще ни одного человека пилюли счастья не сделали лучше. Довольным - это да. Но от довольства, самоуспокоения лицо обычно расплывается, становится равнодушным. У Чарли же в глазах злость, и она искажает его физиономию. Беда, если злость овладеет им целиком.

Тэйка говорит, что братья и раньше были разными, правда, не все это замечали. Так, когда им давали прививочные таблетки, Чарли обычно морщился, бурчал под нос «Отрава!» и все же глотал. Зато Альт придумывал какую-нибудь ерунду, вроде: «Спорим, они у меня в животе заквакают!», швырял незаметно таблетки под стол и делал вид, что запивает их водой. Брат прикладывал к его животу ухо и блаженно улыбался: там действительно что-то если не квакало, то урчало!

Видно, Чарли, как вороненок, привык без разбору глотать все, что блестит, вот и….

А Тайка опять проболталась!

- Ну что мне делать с моим языком? - Девочка слонялась по мастерской, не находя себе места, потом подо шла к отцу и, всхлипнув, уткнулась носом ему в рукав.

Ланьо сердито молчал.

- Повесь на язык прищепочку, - посоветовал Пипл.

- Лучше гирю, - буркнул Бамби, дернув Тэйку за косичку. Он любил сестренку, но ее неумение хранить тайны порой приводило его в отчаяние и вызывало некоторую гордость за себя - уж он-то никогда не сболтнет лишнего!

Темная тревога все больше охватывала Ланьо. Он обвел взглядом мастерскую, Пипла, детей и засобирался.

- Я скоро вернусь, - сказал он, надевая куртку и берет.