Зеленый гамбит

А ещё Магир помнил себя другим: покорным жителем Тайного Города, бессловесным рабом князя, свято верующим в ту чушь, которую ему внушали. Магир помнил, что был счастлив в коконе лжи, мечтал «вписаться» в сытую, спокойную и абсолютно бессмысленную жизнь овоща среди недоразвитых челов… Даже не жизнь – существование! Ибо что может быть постыднее рабства? Работать, брать кредиты, работать, чтобы отдать кредиты, брать новые… Жена, дети, праздники, юбилеи, похороны… Покупать в подпольных лавках настоящие магические артефакты и с их помощью разгонять комаров? Подчиняться тупому человскому полицейскому, потому что «великие дома» договорились о трусливом «режиме секретности» и боятся даже нос высунуть? И заставляют гордых потомков по-настоящему великих семей склоняться перед жалкой «господствующей расой»?

Осознав происходящее, посмотрев на него беспристрастно и взвешенно, Магир ещё долго сыпал бессильными ругательствами, проклиная свою неспособность что-нибудь изменить. Едва не рыдал от стыда и горя, и это Магир тоже помнил. Но особенно ярко в памяти сохранился момент перерождения. Взрывной. Важный. Осознание истинной правды накрыло юного шаса во время туристической поездки в Рим: лежал в кровати с планшетом в руках, читал перед сном новости «Тиградкома», видимо, отключился, а когда проснулся, понял, что жизнь течет совсем не так, как должна. Как он того заслуживает. Истинные, трусливые и жалкие лица правителей Тайного Города выплыли наружу, их постыдные потуги «держаться с достоинством» поразили Магира в самое сердце. А всё вместе заставило не только задуматься, но и захотеть.

Измениться.

Стать другим самому. Пожелать стать другим Тайному Городу. И много работать для того, чтобы это пожелание свершилось.

Нельзя спать. Время дорого и не прощает сна. Время требует идти вперёд и менять то, что не нравится, потому что никто не изменит мир, кроме тебя. Время подсказывает, что только вместе можно переделать мир.

Вместе с Яргой.

Осознав происходящее, Магир по-новому услышал имя, которым трусливые правители запугивали и запутывали жителей Тайного Города. Первый князь Нави! Умный! Справедливый! Несгибаемый! Настоящий герой, замурованный предателями в страшной тюрьме, вырвавшийся из неё и пожелавший переделать мир. Сделать Землю такой, какой он хочет её видеть. Не войти в историю, но создать её!

Получить абсолютно всё.

Невероятная, огромная, как Вселенная, цель заворожила Магира, захватила с головой. Он благоговел перед заурдом, восхищался каждым его поступком и, едва вернувшись в Тайный Город, позвонил по номеру, который был нацарапан на клочке бумаги, что отыскался на прикроватной тумбочке римской гостиницы.

С тех пор в его жизни было только служение.

Абсолютно чёрный цельнометаллический «Фольксваген Транспортёр» выделялся на привокзальной площади удивительной чистотой: погода в Смоленске стояла сухая, грязных машин было мало, но пыльных – достаточно, и среди них «Транспортёр» казался не просто вымытым – вылизанным. Стёкла блестят, на бортах ни пылинки, зеркала настолько вычищены, что отражённый в них мир легко перепутать с настоящим. Другими словами, не фургон, а загляденье.

«Транспортёр» блестел и привлекал, но Магир Турчи ничего не мог с собой поделать: он терпеть не мог грязные машины и потому навёл морок только на регистрационные знаки, заставляя видеть местные номера вместо московских. А превращать ухоженный фургон в обыкновенную «рабочую лошадку» не стал.

– И правильно, – одобрил идущий к фургону мужчина. – Каждый имеет право на принципы, и нет нужды лишний раз себя насиловать.

Он тоже был приверженцем порядка и прекрасно понимал юного товарища.

Плотный, плечистый, когда-то рыжий, а сейчас совсем седой, он двигался упруго, совсем не как шестидесятилетний мужчина – именно на такой возраст он выглядел, если позабыть об уверенных движениях. В действительности же Винсент Шарге давно разменял сотню, но поскольку чуды, как правило, сохраняли прекрасную форму до самой смерти, превращение в развалину ему не грозило.

Лицо Шарге имел крупное, грубоватое, выглядел скорее воином, чем учёным, однако крупные черты не портили старика, а вкупе с седой гривой добавляли образу мужественности.

– Привет.

– Мастер Винсент… – Магир ожидал Шарге совсем с другой стороны, а потому при звуках голоса резко обернулся, покраснел и, запинаясь, поинтересовался: – Как добрались?

– Лучше, чем ожидал.

Старик бросил в чрево фургона маленький чемодан, что катил за собой через площадь, задвинул дверцу и широко улыбнулся, прищурившись на яркое дневное солнце.

Зная, что его ищут, Шарге воспользовался кружным путем проникновения в Тайный Город: из Берлина прилетел в Минск, поездом добрался до Смоленска и теперь пересаживался в фургон, чтобы проделать остаток пути по шоссе. Неудобно, зато надёжно. Великие Дома наверняка подсунули пограничникам его фотографию, и хотя сейчас Винсент выглядел немного иначе, чем предполагали обитатели Тайного Города, рисковать он не захотел.

– Как дела? – осведомился Шарге, усевшись рядом с шасом.