Зеленый мост

Они долго гуляли в соседнем дворе, где были качели и горки. А то в их дворе ничего нет. То есть и двора нет. Один подъезд в башне, на первых двух этажах – грязный большой магазин, и выход из подъезда сразу на асфальтовое пятно, заставленное машинами. Вообще можно спуститься по неровным, за полвека чуть съехавшим с места гранитным ступеням на нижний двор, который считается принадлежностью их дома, но там – только деревья на лысых газонах, а по сторонам – встроенные в цокольные этажи мясной ресторан, магазин зоотоваров и ещё какое-то странное заведение, где летом гнездятся бородатые байкеры и стоят прямо на газоне громадные мотоциклы. Мишка летом боялась даже поверху проходить: байкеры всё ели и ели мясо из ресторана, как голодные людоеды. Хорошо, что сейчас этим дядькам в чёрной коже, похожим на бородатых черепашек ниндзя, несезон, и во дворе только лужи и собачьи какашки… А с четвёртой стороны под мостом – выезд сразу на набережную, узкий тротуар и всё, поток машин – страшно. Недетский двор.

А в соседском, с игрушечными домиками – тихо и хорошо. Митька ожил, бегал, лазил по горкам. Катька грустно скрипела качелями, но, когда во дворе сошлись две собачницы, одна с лабрадором, другая со щенком ризеншнауцера, подлизалась к тётенькам и поиграла с собаками, побегала, бросая мячик щенку. Митька гладил терпеливого пожилого лабрадора и что-то говорил ему в мягкие уши. Пёс моргал и медленно мотал хвостом, нюхал Митьке ладошки.

Потом собачницы ушли, Митька расстроился, и Мишка усадила его на качели, стала качать и рассказывать, как старый пёс нагулялся и хочет спать дома на коврике.

– Я бы тоже уже поспал дома хоть на коврике, – задумчиво сказал Митька.

Мишка дала ему конфету, а Катьке – вафлю. Потом наоборот. Себе взяла карамельку. Нос у Митьки стал холодный и лапки тоже. Катька переминалась возле качелей, потом отошла к скамейке и присела нахохлившись. У Мишки замёрзли ноги и уже настолько, что мантра «холодно – это хорошо» больше не помогала. С Невы дуло в щели между домами, из подвалов выползала тьма. В окнах домов светилась яркая, тихая, нормальная чужая жизнь. Ветки старых чёрных деревьев оцепенело, однообразно покачивались, а внизу во тьме, казалось, ходит кто-то чёрный. В огромных окнах новой библиотеки в соседнем доме, близнеце их собственного, так ярко сиял свет, что стало понятно – уже сумерки. Вот бы они жили в этом доме, где на первых этажах библиотека, а не в том, где грязный магазин, в который мама не разрешает даже за хлебом заходить, чтоб не принести домой заразу. С библиотекой-то и вся жизнь, наверное, стала б совсем другая… Ой. Библиотека. Книжки. И ещё не поздно, ещё рабочий день! Туда можно!!

– Там, – она ткнула пальцем в библиотеку, – есть детский отдел. И много-много книжек с картинками. Идём?

– Я домой хочу, – беспомощно сказал Митька. – То есть домой не хочу, но хочу дедморозовский конструктор. Как ты думаешь, папа, когда нас выгонит, конструктор ведь не отберёт? Или себе оставит?

– С чего это папа нас выгонит? – замирая, переспросила Мишка.

– Он так маме сказал: «Убирайся со всеми спиногрызами на все четыре стороны»!

Катька подошла и молча кивнула, беспомощно глядя на Мишку. Отвела глаза, порыла башмаком подмёрзший песок у столбика качелей и снова взглянула – глаза сухие, злые и несчастные.

– Они разберутся, – с надеждой, которую не чувствовала, сказала Мишка мелким. – Сколько раз они ругались, а потом опять мирились. Всё будет нормально.

– А если не разберутся? – набычилась Катька. – Мишка, Мишенька, может, нам сразу сегодня к бабушке пойти?

Мишка представила бабушку Лену, добрую и мягкую, мамину маму, её пирожки с ягодами и с капусткой, её однокомнатную крохотную квартирку в старой пятиэтажке в пяти остановках отсюда. Раньше там пахло старинными духами, можно было заводить проигрыватель с чёрными пластинками и слушать хрипящие советские сказки или перебирать бабушкины брошки, бусы и колечки в деревянной шкатулке, наряжать принцессой маленькую Катьку, а бабушка Лена читала им наизусть Блока и Мандельштама… Но теперь там пахло не духами, а лекарствами, а в мусорке валялись шприцы от обезболивающего.

– Бабушка болеет, – вздохнула Мишка. – Пойдём в библиотеку, погреемся, книжки полистаем. А там и они позвонят. Наверно. Пока не позвонят, не пойдём домой.

3