Зеленый остров

Но все-таки участок я из рук не выпускал. В институт вечерний поступил. Потому что надо! Жизнь — тоже игра. Первую партию я проиграл: женился неудачно, без связей. Это безнадежное дело, когда голь с голью сходится… Но еще не все потеряно. Есть еще шанс отыграться! Я тебе по секрету скажу: долго в мастерах не засижусь. А здесь нужен будет новый мастер. И ты же понимаешь, как хорошо может подкинуть вверх такой сыгранный коллектив, как у нас.

Вот теперь и подумай, что для тебя лучше: или мы тебя выбросим как отщепенца, если твоя матушка все-таки раздует кадило, или — клин клином, и в недалеком будущем мое место станет твоим. И учти: соображать, как в игре, надо быстро. Жизнь не щадит тугодумов. И еще: этот разговор должен остаться между нами, понял?..

12

От соседних участков делянка Карцевых была отгорожена шпалерами малины. Городские звуки почти не проникали в глубь коллективного сада: здесь был слышен только щебет птиц да мяуканье одичавших кошек, бродивших, не разбирая границ, по участкам.

У Карцевых была сколоченная из упаковочных досок дачка, маленькая, но аккуратная, покрашенная яркой масляной краской; внутри получилась чистая комнатка в два оконца, такая крохотная, что с трудом уставились два старых дивана и кухонный стол с посудой. Игорь предпочитал этой комнатке беседку из дикого винограда, где он сам сколотил стол и лавки со спинками.

Игорь любил приходить в сад, когда на участке никого не было, однако побыть здесь в одиночестве ему редко удавалось. Отец являлся сюда почти ежедневно, сразу после работы, и пропадал на участке до позднего вечера. Мать приходила реже, у нее хватало забот и дома. Младший братец Валерка в сад ходить вовсе не любил, ему больше нравилось гонять на велосипеде по улицам поселка или лазать со сверстниками по стройкам. Но отец, технолог ремонтно-механического цеха Алексей Фомич Карцев, считал труд важным элементом воспитания, и потому Валерка тоже должен был помогать в работах по саду отцу и старшему брату. И вот вместо того, чтобы спокойно полежать с книгой в гамаке или написать что-либо возвышенное, Игорь с привычной терпеливостью выслушивал распоряжения отца насчет того, где и что нужно выкорчевать, прокопать, сколотить или полить. Спорить же с отцом было невозможно, потому что Алексей Фомич опирался в спорах не на логику, а на свое родительское право гневным голосом напоминать, как много он сделал для семьи и как забывчивы и неблагодарны дети. К тому же дел в саду действительно было много, а Игорь все-таки любил и жалел отца, здоровье которого было неважным.

С затаенным чувством раздражения, мысленно именуя отца обывателем, Игорь вместо книг брался за лопату или топор, за ведра, за тяпку. А свою злость срывал на братишке, которого называл лодырем и бездельником, подгонял без конца и порой доводил до открытой вражды, до драки и слез.

На этот раз в саду был только Алексей Фомич — Валерка отдыхал в спортивном лагере для старшеклассников. Как обычно, позволив Игорю передохнуть с дороги, выкурить сигарету в беседке, Алексей Фомич сказал, что надо бы поправить деревянную будку уборной: покосилась, вот-вот завалится. Отдав это распоряжение, Алексей Фомич не сразу отошел — тоже присел отдохнуть. Он работал в саду с обеда, отпросившись с завода. С хозяйским довольством Алексей Фомич озирал расцветшие на клумбе пионы, обильную завязь на молодых яблонях, аккуратные барьерчики вдоль тропинок между делянками с картошкой, луком, помидорами и огуречными грядками. Для разговора с отцом случай был самый подходящий, но Игорь, сам не зная почему, медлил. Впрочем, еще утром, когда вместе шли на работу, можно было переговорить, но тогда Игорь как-то не собрался духом. И теперь, искоса поглядывая на благодушествовавшего родителя, Игорь помалкивал, боясь испортить трудным разговором настроение отцу.

— Что молчишь? — спросил Алексей Фомич. — Опять недоволен?.. Ладно, ты только подопри будку столбиком, чтобы не завалилась, а то зайти в уборную страшно. Потом можешь заниматься своими делами — отвлекать не буду.

Докурив, Игорь переоделся в драные брюки, старую рубаху и взялся за топор.

«А что, в конце концов я тоже здесь хозяин, — думал он, счищая топором кору со столбика, который выбрал для подпорки. — И вообще — нехорошо быть собственником. Отгородились тут от всего мира — и горя нет. А людям помочь же надо!»

Стоя на коленях, Алексей Фомич дрожащими руками привязывал, обмотав суровой ниткой, побег малины к проволоке.

— Надо одно дело обсудить, пап, — сказал Игорь, подойдя к отцу. Алексей Фомич разогнулся и, продолжая стоять на коленях, обратил к Игорю побуревшее от напряжения лицо.

— Помнишь, я рассказывал, какая история у нас в цехе завязалась? Про Серегу и Зою?..

— Это у которой ребенок? — уточнил Алексей Фомич.