Зельевары (СИ)

— Я вижу, к чему вы клоните, Малфой! Интересно, среди геев так принято: если один любовник лежит при смерти, второй уже подыскивает себе следующего?!

Малфой поджал губы:

— Мимо, мистер Поттер. Мы с Северусом расстались больше четырех лет назад. Его всегда привлекал больше секс с женщинами, чем с мужчинами. И, как это ни прискорбно, за все годы мне так и не удалось вытравить из его сердца сияющий образ вашей матери.

— Еще бы!

— О, вы бы, безусловно, предпочли, чтобы Северус умер девственником, ни разу не попробовав радостей секса, не узнав — каково это быть с кем-то, кому ты небезразличен, чем стал любовником такого человека, как я. Не слишком укладывается в расписанный вами перед всем магическим сообществом образ вечного воздыхателя, верно? — Гарри развернулся к Малфою так резко, что любой другой наверняка отступил бы. Но тот не только не замолчал, но и сделал жест рукой, призывая слушать. — При этом, мистер Поттер, вам плевать на самого Северуса, на то, что эта любовь всю жизнь делала его глубоко несчастным. Северус утверждал, что ваша мать была его близким другом на протяжении семи лет. Полагаете, она хотела бы для него такой судьбы?

— Прекратите! — прервал его Гарри и прикрикнул, указывая на лежащие на краю стола карманные часы: — Время!

До окончания варки работали молча. Обменивались только стандартными фразами, относящимися к стадиям зелья и готовности ингредиентов. Потом Малфой отнес зелье Сметвику, а Гарри задержался, убирая мусор со стола. Он все еще отскребал присохшую шкурку изумрудной ящерицы, когда тот вернулся.

— Трудитесь, мистер Поттер? — Малфой встал так близко, что Гарри почувствовал его дыхание на своем затылке. Малфой почти касался его губами. И от этого касания дрожь пошла по всему телу сверху вниз, заставляя его выгибаться, почти против желания, навстречу.

— Зачем я вам? — прошептал Гарри.

— Видите ли, Поттеры — в некотором роде мое проклятие. Северус любил вашу мать. Так сильно, что для меня едва ли оставалось место. Забота Северуса о вас, и даже его ненависть к вам отняли у меня и то, что оставалось. А вы…

— А я? — Гарри повернулся так, что его губы оказались рядом с щекой Люциуса.

И тут Люциус его поцеловал. Сильным, быстрым поцелуем. Потом на секунду отстранился, и, нажав на затылок Гарри рукой, притянул его к себе и вновь поцеловал. Так настойчиво, так властно, что не разжать губ, не ответить было невозможно. Задыхаясь от охватившего его жара, Гарри приоткрыл рот, и язык Люциуса ворвался в него, не нагло, но так уверенно, как будто именно он был хозяином этого рта. Застонав, Гарри толкнулся бедрами вперед и почувствовал движение навстречу. И… тут же был прерван отстранившей его рукой.

— Ты слышишь? — воскликнул Люциус, бледнея.

В полуоткрытую дверь донесся протяжный стон.

========== Глава 6 ==========

Около часу ночи Гарри ходил по своей комнате из угла в угол. Снейпа ему увидеть не разрешили, но Сметвик сказал, что, поскольку тот пришел в себя, есть все шансы на выздоровление. Малфой остался около своего любовника. Бывшего любовника, напомнил себе Гарри. Но не то чтобы это имело значение. Надо было видеть, с каким выражением лица Малфой рванулся в комнату Снейпа, совершенно забыв о существовании того, с кем целовался несколько секунд назад. Да наверняка соврал, и не расставался со Снейпом, а просто хотел найти себе развлечение на одну ночь.

Впрочем, и это уже неважно. Снейп очнулся и, согласно договору с Кингсли, Малфой уйдет. Зелий от него больше не требуется. Зачем ему оставаться здесь? За дверью его ждут свобода, сын, жена.

Мерлин подери, какая же мука! Задыхаясь, Гарри прислонился лбом к прохладному оконному переплету и зажмурился. Казалось, теперь вся площадь за окном была залита светом, и он пребольно бил по усталым глазам. В груди болело так, будто кто-то саданул в нее увесистым булыжником, и тот проломил грудную клетку и застрял.

Нет, ну это полный бред! Малфой — Пожиратель, наверняка убийца, точно — беспринципная сволочь. Так нельзя, нельзя… А он сам, Гарри, кто после всего этого?! Втрескался — даже не в замужнюю женщину — в женатого мужика!..

От смеха, пусть и горького, пусть бессильного, вес булыжника немного уменьшился. Гарри сел на кровать и, тотчас же вскочил — за неплотно прикрытой дверью послышались шаги.

Малфой вошел в комнату без стука, как будто делал так постоянно, и это, возможно, определило все. Гарри кинулся навстречу, и оказался в сильных и крепких руках, совершенно смятый объятиями и поцелуями. Он не помнил, когда испытывал такое счастье. А Люциус стащил с него очки и стал целовать так, как будто имел на это полное право — то по-хозяйски, как настоящий рабовладелец, уверенный, что ему не посмеют отказать, то пылко, как юноша-романтик, впервые в жизни удостоенный поцелуя.