Зелимхан

подполковника Вербицкого о готовящемся налете абрека

Зелимхана на Кизляр. Что еще? — Моргания сделал

небольшую паузу. — Обещаю со своей стороны,

насколько это будет возможно, помочь Вербицкому.

— Хорошо, — сказал генерал, — я сделаю то, чго

вы предлагаете. — Он тут же вызвал своего

помощника по военным делам и велел ему тотчас дать

Вербицкому шифрованную телеграмму о готовящемся налете

банды во главе с абреком Зелимханом на Кизляр.

— Вот так, — сказал генерал, проводив глазами своего

помощника. — Но, признаюсь, Арчил Таймазович,

Кизляр меня не слишком тревожит, вряд ли Зелимхан

полезет к Вербицкому.

— Видите ли, Спиридон Петрович, — заметил

полковник, — абрек Зелимхан всегда появляется там, где

мы его совсем не ждем, — Моргания многозначительно

поглядел в глаза генералу и бросил окурок в

серебряную пепельницу, стоявшую на краю стола.

— Если это так, — серьезно сказал Михеев, — надо

только радоваться глупости Зелимхана. Вербицкий

достаточно опытный и смелый офицер, и ему

предоставляется прекрасная возможность захватить наконец

этого знаменитого абрека. — Генерал достал из

портсигара, лежащего на столе, папиросу, прикурил ее и

продолжал: — Ладно, не будем гадать. Хорошо, что вы со-

общили мне об этом, — он сильно затянулся и умолк,

отгоняя от себя табачный дым. — Вот что, Арчил Тай-

мазович, я хотел посоветоваться с вами еще по одному

вопросу.

— Слушаю вас, Спиридон Петрович, — с

готовностью откликнулся полковник.

Михеев придвинул к себе черную папку, лежавшую

на краю стола, и начал:

— Сегодня я вызвал к себе всех старшин Назранов-

ского округа, где вы долгое время служили, и мне

нужен ваш опыт и знание тамошних людей. Начальник

округа также будет здесь, но, как вы знаете, он там

человек новый.

— Рад служить вам, — сказал Моргания.

— Так вот, — продолжал генерал, слегка ударив

по столу своим тяжелым кулаком, — некоторое время

тому назад по настоянию сагопшинских стариков

явился с повинной их абрек Саламбек. Я, разумеется,

собирался его повесить. Но неожиданно ко мне обратились

старшины некоторых аулов с просьбой ходатайствовать

перед его императорским величеством о помиловании

этого негодяя. Конечно, я не могу пойти на это. И вот

сегодня я хочу поставить перед ними дилемму: или они

выдадут мне этого Саламбека, или же я их самих

сошлю в Сибирь.

— Я думаю, что расчет верный, Спиридон

Петрович, — задумчиво отозвался полковник, — разумеется,

они выдадут Саламбека.

— Конечно, — генерал улыбнулся, плотоядно

блеснув золотыми зубами, словно был уже осуществлен его

план. — Только страхом этих людей можно держать в

узде, — и потушил папиросу о край массивной

серебряной пепельницы.

— Что страх и голод единственные аргументы для

горцев, это уже давно известно, — сказал полковник,

подумав немного. — Но меня удивляет поведение

старшин. До сих пор огромное большинство этих людей

было верной опорой государственной власти в аулах. С

чего это вдруг они выступают как защитники абрека и

осмеливаются противостоять вам?

— Не исключаю, что ими могут двигать разные

соображения, — генерал наклонился к Моргании. — Но в

первую очередь ими владеет тот же страх. Просто ваш

харачоевский Зелимхан широко оповестил жителей

Назрановского округа, что будет жестоко мстить

всем, кто допустит казнь этого разбойника Салам-

бека.

— Ну, тогда мне все понятно, — сказал полковник,

опустив глаза. — А, кстати, ваше превосходительство,

вы не могли бы припомнить, старшины каких аулов

проявили в этом деле строптивость?

— Как же, разумеется, помню. Это старшины из

сел: Экажева, Нилхой, Галашки...

— Это ведь туда перебрался Зелимхан.

— Да, вы мне говорили...

— В связи с этим, Спиридон Петрович, у меня

родилась одна мысль.

— Говорите.

— Было бы полезно послать в Галашки своего

человека. Скажем, писарем. У меня есть подходящий на

примете...

— Не возражаю, — кивнул головой Михеев. —

Договоритесь об этом с начальником округа.

— Прекрасно! — улыбнулся Моргания. — Это

будет для меня верный способ держать под контролем

действия Зелимхана.

В эту минуту вошел дежурный офицер и доложил

генералу, что старшины и другие вызванные им

чиновники уже в сборе.

Генерал Михеев в сопровождении своих

помощников, как военных, так и гражданских, а также

начальника Назрановского округа князя Андрекова и

полковника Моргании по широкой лестнице спустился на

первый этаж и вошел в зал заседаний. Там все они

разместились за длинным столом, покрытым зеленым

сукном. Старшины, до этого жавшиеся по стенам, следуя

приглашению генерала, робко присели на стулья.

Михеев холодно оглядел собравшихся из-под густых

бесцветных бровей.

Через высокие окна в зал проникали бледные лучи

солнца, освещая седые бороды старшин, играя на

серебре газырей и кинжалов.

Михеев с самого начала придал разговору

угрожающий характер. Тон, каким он обращался к старшинам,

был уничтожающе-презрительным. Он не говорил, а

отчитывал.

— Все вы заодно с этими разбойниками. Вы не

можете жить без грабежей, у вас это в крови, — генерал

ударил ладонью по столу. — Два дня вам сроку для

выдачи властям разбойника Саламбека, или все вы

отправитесь в Сибирь, — он ©ытер платком лоб, зло

оглядел зал и крикнул: — Где старшина из Га-

лашек?