Зелимхан

кустов. Но ее отобрал у нас лесничий, сказав, что нельзя

пользоваться землей в государственном лесу.

Жаловались приставу, начальнику округа, но все они заодно.

Вот мы и остались без земли.

«Земля, — с грустью думал Зелимхан. — Куда ни

пойдешь, всюду только и говорят о земле. И в Харачое,

и в Шали, и в Галашках — везде тоскуют по ней, все

ищут ее. Кому-то ее досталось слишком много, а кому —

ни одного вершка». Потом в голове у него

промелькнула озорная мысль.

— Так ты собираешься привезти себе землю из-за

Терека? Да еще на таком коне? — спросил абрек.

— Нет, — улыбнулся Дуда.

— А что же тогда?

— Говорят, там живет атаман Вербицкий, —

серьезно сказал крестьянин. — У меня с ним особые счеты.

— Какие?

Дуда помрачнел.

— Вербицкий сжег мой дом и оставил мою семью без

крова. Если поможет аллах и вы, хочу взять его в плен.

За это время вокруг собеседников собралось

довольно много народу. Особенно хотелось новеньким

послушать прославленного абрека.

— Нет, — вмешался в разговор один из них, —

Вербицкий убил моего брата. Если даст аллах, да и вы

поможете, в плен его возьму я и заставлю работать на

детей своего брата.

— Ладно, не спорьте, — «сказал им Зелимхан.

— Все вместе возьмем его -в плен. И у меня есть к

Вербицкому свои счеты.

Все умолкли, ожидая, что он скажет еще что-нибудь,

но абрек не добавил ни слова. Оглядев лощину и

увидев, что все готовы в путь, Зелимхан решил, что

больше нельзя тратить время на разговоры.

— Аюб, — окликнул он своего помощника, — ты

поедешь во главе первой группы через Герзель, Аксай,

по землям кумыков и подойдешь к Кизляру с

юго-востока. Саламбек поедет следом за тобой со второй

группой. Я, — он окинул товарищей взтлядом, словно

хотел обнять их, — я поеду с третьей группой через Гу-

дермес и Азамаг-Юрт, по казачьим землям, Встретимся

все в Гарна-эрзе, на окраине города. Понятно?

— Понятно, — ответил ему хор голосов.

— В пути не курить, винтовку держать

наизготовку, не разговаривать, прислушиваться к каждому

шороху. Понятно?

— Все понятно.

— Итак, в дорогу! Берегите друг друга!

Зелимхан попрощался за руку с Саламбеком и

Любом. Раздался глухой топот копыт, и кони, блеснув

крупами в лунном свете, тремя группами понеслись к

Тереку.

Путь до низовьев Терека все три отряда проделали

стремительным маршем, хотя им пришлось мчаться по

темным лесным тропам и густому кустарнику. В районе

камышовых зарослей абреки переправились на левый

берег реки и на окраине Кизляра расположились на

короткий отдых. Утомленные бешеной скачкой, люди

дремали; в полусне томились и дозорные, расставленные

харачоевцем. Сам Зелимхан бодрствовал, зоркими

глазами всматриваясь в темноту. Он поджидал Саламбе-

ка, посланного с двумя товарищами на разведку в

город.

Вернувшись, Саламбек предложил напасть на

Кизляр сейчас же, пока не рассвело.

— Нет, — ответил Зелимхан. — Будет шум,

стрельба, а при таком бледном свете луны не отличить, где

солдаты, где мирные жители. Зачем нам напрасные

жертвы!

— Но ведь без этого не бывает, — возразил Салам

бек.

— Можно и без этого, — твердо ответил вожак, --

нам нужны лишь ключи от банка. Вернем убытки,

которые причинил нашим аулам Вербицкий, ну а если

найдем, то заберем и его самого.

На убийство отвечать убийством, на грабеж —

грабежом. Такова была несложная идейная программа

Зелимхана, полагавшего, что этим самым он

восстанавливает справедливость. И никто из его сподвижников не

видел в этом ничего неправильного. Все они молча

нашивали на свои бешметы погоны Кизлярско-Гребеи-

ского полка. Зелимхан же с Саламбеком и Аюбом

украсили себя офицерскими погонами.

В десять часов утра конным строем отряд

направился в центр города, оставив на въездах в Кизляр

небольшие сторожевые группы.

«Ну, Вербицкий, теперь посмотрим, кто из нас

баба, — размышлял Зелимхан, ехавший впереди

отряда. — Да позволит «мне аллах увидеть тебя сегодня, уж

твоей крови я не пожалею».

Отряд остановился у парадного подъезда банка.

Зелимхан с тремя товарищами спешился и направился в

здание. Часовой потребовал предъявить пропуска, но

Зока заставил его замолчать.

Служащие банка еще готовились к приему клиентов,

когда на них неожиданно обрушилась комам да:

— Руки вверх, ни с места.

Чиновники застыли в самых нелепых позах: у

одного в пальцах поднятой руки торчала канцелярская

ручка, у другого на цепочке, свисавшей с указательного

пальца, покачивались .карманные часы, у третьего

пальто болталось сбоку, надетое на одну руку...

Вглядываясь в эти страшные фигуры, Зелимхан

заметил, как казначей под шумок бросил в угол ключи от

сейфа. Абрек предложил ему немедленно отдать их,

если тот хочет остаться живым.

— Вам и вашим служащим мы вреда не

причиним, — сказал он, — и ничего отсюда не возьмем,

кроме денег царской казны.

Казначей покорно отдал ключи.

Три ружейных ствола действовали на чиновников

столь магически, что они продолжали стоять с

поднятыми руками, пока товарищи Зелимхана набивали хурд-

жины деньгами и выносили их на улицу. Когда эта

операция была закончена, харачоевец вежливо спросил

одного из служащих, не знает ли тот, на какой улице

размещается штаб Вербицкого. Дрожащим голосом

чиновник назвал улицу и даже объяснил, как туда

добраться.