Зелимхан

Сырое пасмурное утро заглянуло в окна богатого особняка генерала Михеева. Но не от того настроение начальника Терской области было пасмурным. Вчера вечером генерал получил весьма неприятное письмо от наместника Кавказа. Поэтому встал сегодня Михеев хмурый, как туча, и, придя в свой рабочий кабинет, долго ходил из угла в угол медленными тяжелыми шагами. Затем подошел к большому окну, выходившему во двор, и остановился, заложив руки за спину.

Тяжелая завеса моросящего дождя закрывала горы, которые лишь угадывались на горизонте. Деревья стояли мокрые и жалкие, потерявшие всю свою красу за знойные летние месяцы. Несмотря на то, что был еще конец августа, листья пожелтели, и когда налетал ветер, многие из них срывались с веток и, покружившись в воздухе, ложились на землю.

Генерал любил осень. Листопад и оскудение лесов обычно вселяли в него новые надежды: абреки потеряют в лесах прочно скрытое от чужих глаз убежище, и ловить их будет значительно легче. А потому с тех пор, как он стал начальником Терской области, скучный осенний период Михеев считал для себя лучшим временем года.

Картина, открывшаяся сейчас перед глазами начальника области, была уныла и неприглядна. У ворот на высоком столбе висел большой четырехугольник фонаря, маятником болтаясь на ветру. Неподалеку от него была расположена коновязь, вокруг которой кучами валялся конский навоз. Со вчерашнего дня птицы успели растащить его по всему двору.

— Мерзость какая! — в сердцах проворчал генерал и еще долго думал и о нерадивых дворниках, и о своих неприятностях по службе, и о скуке однообразных дней, и обо всем этом тревожном крае...

Потом он резко повернулся и подошел к письменному столу, брезгливо нажав пальцем на кнопку звонка.

Вошел дежурный офицер.

— Прикажите сейчас же убрать двор! — сказал генерал, повысив голос.

— Есть убрать двор, ваше превосходительство! — отчеканил уже немолодой офицер, вытянувшись в струнку.

— Вы что-то еще хотите мне сказать? — спросил Михеев, заметив, что офицер топчется на месте.

— Так точно, господин генерал.

— Говорите.

— Приехал начальник Веденского округа. Он просит принять его.

— Как, полковник Моргания? — удивился Михеев. — В такую рань?

— Так точно. Полковник Моргания.

«Зачем это он?.. Что там у них еще могло случиться?» — с тревогой подумал генерал, но тут же вспомнил, что сам приглашал полковника, и на душе у него сразу полегчало.

— Пусть войдет, — произнес Михеев зевая и устало опустился в мягкое кожаное кресло.

— Доброе утро, Спиридон Петрович, — с легким грузинским акцентом приветствовал Михеева тучный офицер, входя в кабинет.

— Здравствуйте, Арчил Таймазович, — приветливо откликнулся генерал и, поднявшись, пошел навстречу полковнику. — Ну, присаживайтесь, дорогой, — он указал на мягкое кресло, стоявшее около массивного письменного стола.

Немного помедлив, глядя на хозяина ласковыми восточными глазами, полковник сел.

— Когда прибыли? — спросил генерал, усаживаясь за стол.

— Сегодня ночью, ваше превосходительство, — ответил Моргания.

— Ну как, отдохнули с дороги?

— Спасибо.

— А я, признаться, очень плохо спал. Все неприятности, батенька, одни неприятности! — искренне жаловался Михеев.

— Не надо позволять себе так тревожиться, Спиридон Петрович, — сказал полковник тоном старого доброго врача. — Все равно кривых не исправить. Поберегите здоровье.

Генерал откашлялся, вытер платком губы и сказал:

— Не могу, милый друг, это уже привычка у меня, — он сделал паузу и продолжал: — Вижу, как все здесь сложно, трудно и запутано, но интересы государя-императора требуют конструктивного решения.

— Служить его императорскому величеству — счастье для всех нас, — полковник склонился в почтительном поклоне. И после небольшой паузы добавил: — Однако я напрасно заехал сюда.

— Это куда? — не понял генерал.

— Да в Чечню, — ответил тот. — Мне предлагали хорошее место в центре России.

— Что это вы, батенька, разве там спокойнее? — оборвал его генерал. — Оттуда только и сообщают о больших беспорядках, которые подогревают эти, как их, всякого рода социалисты.

Полковник молчал, словно сожалея, что сказал такое.

Генерал Михеев высоко ценил нового начальника Веденского округа. Юрист, окончивший университет, человек с тонким политическим нюхом, Моргания хорошо умел разобраться в местных условиях. В нем удачно сочетались ловкость, сила воли и готовность, не раздумывая, пустить в ход любые средства для достижения цели. Потому генерал с легким сердцем решил послать полковника в Ведено, в первую очередь для борьбы с Зелимханом.

— Ну, рассказывайте, что там у вас нового? Где сейчас скрывается наш главный разбойник?

— Нового? Да как вам сказать, Спиридон Петрович, особенно нового — ничего, — полковник еще не уловил, какого доклада ждет от него начальство.

Заметив уклончивость ответа, генерал махнул рукой:

— Рассказывайте все начистоту, Арчил Таймазович. Я уже давно привык ко всяким худым вестям. — Он вздохнул и добавил: — А добрые вести в этих краях редкость.

— Что касается Зелимхана, то он за последнее время нигде активно себя не проявляет, — начал полковник.