Зелёные Созвездия

Не утрируй, – отвечает Каштан. – Если человек родился с ошибкой, он должен скоро умереть, чтобы быстрее стать частью Природы. А вы лекарствами продлеваете его жизнь. И те, кто должны были умереть ребёнком, вырастают. Они даже делают семьи и у них появляются дети. И в детях по наследству, генетически закладывается ошибка. Этого быть не должно. Из-за таких манипуляций природным телом, человечество слабеет, болеет и вся чужая форма вырождается. Природе приходится прикладывать гораздо больше усилий, чтобы защищать вас.

– Значит, смерть моего папы – это запрограммированная ошибка Природы? – безнадёжно усмехаюсь я, а потом начинаю слезать вниз. – И я – следствие этой ошибки. – Каштан молчит, но чувствую, он хочет что-то сказать. Может, просто не может облечь информацию в слова.

Ты – не ошибка. Ты – зелёный ребёнок. Теперь ты никогда не будешь болеть. Природа будет лечить каждый твой недуг. А если бы ты не услышал голос Моря и остался бы человеком, то через какое-то время заболел бы тем же, чем болел и твой отец.

– Пусть тогда Природа его воскресит, – пыхчу я, нащупывая ногой привычную ветку-ступеньку.

Каштан ничего не говорит. Даже если и хочет – не знает как.

– Ты мне отвратителен, – говорю я, слезая на землю и нащупывая сандалии. – И твоя Природа. Все вы отвратительны. Не хочу вас больше слышать! Я прикажу деда срубить тебя, болван! – угрожаю я, но Каштан молчит. Ни страха, ни мольбы, ни ненависти. От этого я лишь завожусь ещё больше и зло пинаю ствол дерева, а потом ухожу в комнату и бросаюсь на кровать.

***

Ночью мне снится, будто я тону в Море. Круг сдувается, акулы плавают вокруг и щёлкают зубами. А под водой ко мне протягивает бледные руки Игнат. Его глаза расширены, а рот открывается и закрывается, как у рыбы.

Глава Четвёртая. Володька

Разбудила меня мама.

– Никита, – хмурится она. – К тебе пришли.

От удивления я мгновенно пробуждаюсь. Кто мог ко мне прийти, если одноклассники живут за десятки километров, да и друзей среди них у меня нет. Мама уходит, а я спешно надеваю шорты и несусь вниз, потирая глаза.

Вдалеке у ворот мама разговаривает с каким-то пацаном. Я пока не могу разглядеть его, лишь шапку тёмных волос, поэтому навожу на себя грозный вид и семеню по дорожке. Чем ближе становится мальчишка, тем больше я убеждаюсь, что не знаком с ним. А тот тем временем излучает дружелюбие, открыто улыбается, обнимая свой велосипед, и болтает с моей мамой. Его взгляд то и дело срывается в мою сторону.

И вот я уже останавливаюсь рядом с мамой. На незнакомце хлопчатобумажные шорты и простенькая синяя футболка со сливового цвета воротником. Волосы у него волнистые, почти кудрявые, разбросанные в разные стороны непослушной копной, нос круглый, по лицу врассыпную разбежались веснушки, кожа бледная, почти молочная и кость широкая, отчего мальчишка кажется в полтора раза толще меня.

– Никита, это Володя, – улыбается мама и говорит как будто осторожно. Замечает мой хмурый взгляд. Я стою, обхватив себя одной рукой, и враждебно сверлю незнакомца, вторгшегося в мою жизнь. На вид он мой сверстник. – Впрочем, – продолжает мама. – Думаю, он сам тебе всё расскажет.

– Я живу в соседнем доме, в десятке километров севернее, – кивает Володька в сторону. Голос у него сквозит удивлением, чуточку с хрипотцой. – Просто, я узнал, что здесь ты живёшь… и я там один живу… Вот, думаю, заеду, познакомлюсь. Здесь подружиться не с кем. Другие ребята далеко в городе…

Володька теряется всё больше и больше, потухая под моим испепеляющим взглядом.

– Спасибо, – отвечаю я. – Мне друзья не нужны. Мне и так хорошо.

Потом разворачиваюсь и иду в дом досыпать. Мама нагоняет меня уже в комнате, когда я прыгаю на простыню. Последний разговор с Каштаном ещё не забылся, и злость не улеглась. Видеть никого не хочется.

– Никита, – шепчет она, будто боится, что незнакомый мальчишка у ворот её услышит. – Так нельзя. Это грубо. Он же приехал сюда с дружелюбными намерениями.

– Вот пусть с ними и катит обратно, – отвечаю я, обнимая подушку.

– Никита! – осуждающе ноет мама. – Ну нельзя же так. Он тебе ничего плохого не сделал.

– Если б сделал, я бы его уже убил, – зеваю. – Чего ему надо? На речку ездить? За грибами ходить? У него, наверное, даже компьютера нет.

– Откуда ты знаешь?