Зелёные Созвездия

– Никаких животных, никакой рыбы, – тут же отвечает Володька. – Если только тебе не нравится чувствовать их смерть. Чем страшнее умрёт животное, тем ужаснее ты будешь себя чувствовать. У тебя как всё началось?

– С кролика, – отвечаю я, сразу поняв суть вопроса. – Дедушка на охоте пристрелил и сготовил. А я поел. Меня выворачивало несколько часов, даже ночью.

Володька перестаёт есть и морщится. Чёрт возьми, он прямо чувствует мою боль. Наверное, я тоже так умею или научусь со временем.

– Вот. В одном тайском ресторанчике есть такое блюдо, – говорит Володька. – Там рыбу подают обжаренную, но живую.

– Это как?

– Ну её режут очень осторожно ёлочкой, обжаривают в масле и подают на стол. Вся прелесть блюда в том, что рыба на момент подачи должна быть жива. – Я на минуту перестаю есть, мне становится страшно и больно. – Так вот если ты бы её попробовал поесть, думаю, ты бы точно упал в кому от болевого шока. Тебе бы показалось, что ты себя ешь. Прямо по-настоящему.

– А ты откуда знаешь? – шепчу я. – Пробовал?

– Ни в коем случае, – отшатнулся Володька. – Я видел по телевизору, а потом просто сопоставил соответствующие факты.

– Ужасно. Но дело не только в животных ведь. В остальном как? Почему я могу пить какао с молоком, а от чая по телу озноб и лёгкое недомогание? – спрашиваю.

– Смотри. Здесь всё просто. – Володька откладывает бутерброд. – Нельзя есть и пить то, что забирают у Природы с болью. Со смертью.

– Так. – Я не совсем понимаю.

– Ты знаешь как делают кофе?

– Ну да. Берут зёрна, сушат и мелют. Вот и получается кофе.

– А как делают чай?

– Обрывают чайные листья, сушат и… – я сбиваюсь. – Ааааа, погоди. Яблоки можно есть потому, что это… это…

– Плоды, – тут же отвечает Володька. – Как кофейные зёрна. Для этого на деревьях и растут плоды, чтобы потом упасть для продолжения рода. Деревья специально растят их, чтобы избавиться. Если ты сорвёшь плод, ты не причинишь боль дереву, но если ты сорвёшь лист, жди беды. Ты можешь использовать листья в пищу только тогда, когда они упадут. Ты можешь съесть всё дерево, если оно умерло. Но если ты что-то от него оторвал, а оно ещё живо, то всё.

– Жди беды, – улыбаюсь я.

– Так точно, – сияет Володька. – Хлеб – это зёрна пшеницы. Овсянка – то же самое. От животных ты можешь брать только молоко. Сильно болит после яиц.

– Я вчера пробовал яичницу, – говорю я. – Только пожевал, а уже во рту боль пошла. Я тут же выплюнул.

– Правильно. А если б съел, то было бы хуже, чем от кролика. Кстати, мясо есть тоже можно. Я даже пару раз ел его будучи зелёным ребёнком, только нужно есть правильно.

У меня отвисает челюсть.

– Как это, правильно?

– Если животное умрёт само по себе, от старости или от болезни, то его можно есть. Знаешь, особой радости я не испытал. Обычная мертвечина. Отвык уже совсем. Но всё же пару раз кушал, чтобы вспомнить прошлое. Мясо в основном старое, жестковатое, но можно приготовить из него котлеты.

– Какие интересные факты, – поднимаю брови я и продолжаю клевать кашу. – Что ещё?

Володька вздыхает. Он уже доел бутерброд и теперь просто пьёт сок.

– Нельзя есть грибы, капусту, всякие живые приправы типа щавеля, базилика. Кстати, зелёный лук и зелёный чеснок тоже не ешь. Вот очень непонятно с корнеплодами. Картошка, свёкла, морковка, чеснок, лук. Я их ем, но иногда бывает слабость, а иногда ничего так. Знаешь, некоторые корнеплоды вообще сами по себе являются семенами для своей культуры. Но человек же их не чувствует. Думаю, если такой корнеплод выкопан вовремя, то всё нормально, а если его потревожили раньше времени, до смерти растения, то, если съешь такой, будет плоховато. В основном налегай на фрукты, ягоды. Это безошибочный вариант. Яблоки, груши, арбузы, дыни, бананы. Из овощей могу посоветовать кабачки, баклажаны, тыквы. Всё, что не растёт под землёй. Но даже если захочется и подземного яства, кушай, только пару часов недомогание будет, то же и от чая. Можешь себе его позволить. Семечки можно, поэтому смело жарь и щёлкай. Ну и если невтерпёж отведать мясо, ищи умерших по воле Природы животных. Хотя, думаю, со временем, ты вообще выбросишь мысли о мясе. Как видишь. Наш рацион велик.

– Ага, – улыбаюсь я, отодвигая пустую тарелку.

– Ну что, пойдём? – спрашивает Володька, улыбаясь. Кажется, он вечно улыбается.

– Пойдём, – киваю я. – Только оденусь.

***

Я достаю из сарая свой велосипед, который не видел меня уже месяц. По привычке я здороваюсь с ним, и задумываюсь, не зря же я с раннего детства разговариваю со всем подряд, кроме людей. Видимо, когда-то, будучи ещё малышом, я слышал Природу, но не знал, кто со мной разговаривает, поэтому заводил беседу и с живыми, и с неживыми предметами.

Перед выходом я надеваю любимую салатовую кепку, и мы с Володькой едем.