Земледельцы

Но Пустовойту требуется еще больше — втрое больше. У него выделены десятки перспективных образцов, и один из них, под № 631, кажется, дает устойчивую масличность в 35 процентов. А направленное переопыление между тем продолжается в новых вариациях, и удивительного становится все больше. Оказывается, улучшенные образцы изменяются в сторону, желательную для селекционера намного скорей, чем их более примитивные родители. Временное явление или закономерность?..

Для исследований Пустовойт широко применял так называемый «метод половинок». Каждую новую и чем-то примечательную семью — зрелую корзинку подсолнечника — он разделял пополам. Одна половинка на следующий год испытывалась па изолированном участке, где исключается возможность переопыления, а вторая половинка лежала в это время в шкафу до осени. Семянки нового урожая и семянки родительской половинки сравнивали по результату анализа на многие признаки сразу. И если молодое поколение уступало в чем-то существенном родительским семенам, его браковали немедленно. А если находили что-то новое и хорошее, опыт повторяли еще год или два, переводили новый образец в селекционный питомник и уже там скрещивали с заранее отобранной формой.

Жесткий и обязательный контроль, исключающий движения по замкнутому кругу. Только в новое, вперед!

Удача подстегивала селекционера.

Какое-то постоянное нетерпение ощущалось в каждом поступке, даже слове Пустовойта. Он берег минуты, как скупец бережет золото. Подымался чуть свет, быстро проглатывал завтрак и, высокий, поджарый, вышагивал по тенистому двору «Круглика», направляясь прежде всего на конный двор.

Там его уже ждал конюх и ездовой Жилкин, или, как все его называли за хозяйственность, Кузьмич, молодой, крепко сбитый хлопец. Со скребницей в руках он уже охаживал гнедого Тарзана — верхового коня Пустовойта. Здоровался, приподымая фуражку, спрашивал:

— Седлать?

— Седлай, Кузьмич, — нетерпеливо говорил Пустовойт и похлопывал по шее Тарзана, тянувшегося за обязательным куском хлеба.

— В поле, Василий Степанович?

— Глянем, как там. Вернусь к восьми, когда здесь дела подойдут.

И молодцевато вскакивал в седло. Тарзан крупной рысью уходил по травяному проселку.

На опытном поле всегда образцовый порядок. Ровнехонькие ленты посевов. Безукоризненные квадраты участков. В линейку стоят колья с фанерными дощечками. Все пронумеровано, нигде ни соринки, вокруг участка густые посадки акаций, лавочки для отдыха в тени. Действительно, опытное и образцовое хозяйство.

У селекционера подобрались отличные помощницы. Лаборантки Прасковья Степановна Афанасьева, Анастасия Ивановна Милашенко, Марфа Максимовна Чуйко, Екатерина Федоровна Москаленко начали работать с ним еще до революции. Прошли через годы испытаний, случалось, работали по нескольку месяцев без зарплаты, но никогда не изменяли делу, к которому привязались всей Душой.

Одна из особенностей характера молодого Пустовойта, его таланта руководителя заключалась в том, что ученики и помощники как-то незаметно для себя делались не просто исполнителями, а прямыми соучастниками творческого поиска в селекции. Пустовойт никогда не ограничивался коротким, «что и как» надо сделать, а немногословно, но понятно и увлеченно рассказывал, почему именно так, для чего и какая цель впереди. Может быть, именно потому любая самая кропотливая, нудная или напряженная работа приобретала для выполнявших ее глубокий смысл.

Пока Василий Степанович ходил от делянки к делянке, умный Тарзан с поводом на седле. стоял на дороге и следил темным глазом за хозяином. Стоило тому выйти на проезжую часть, как Тарзан резво мчался к нему.

Потом наступал час решения всяких хозяйственных вопросов. У директора опытного поля не было даже привычных в наше время бухгалтера и плановика, он все делал сам, не только учил студентов, не только выращивал семена, но и продавал зерно, ибо опытное поле находилось «на хозрасчете», как сказали бы теперь; причем спрос в те годы был особенно велик на семена подсолнечника из «Круглика».

Из одной семьи уже зарекомендовавшего себя сорта 7-15-163 Пустовойт путем многократного отбора вскоре выделил более урожайный образец, далеко опередивший материнскую «половинку». Последовал интенсивный отбор на менее грубую лузгу, на скорость созревания отдельных экземпляров, потом на масличность — и вот образцы с шифром А-41 дали наследственно-устойчивую форму. Более 35 процентов масла в семенах! Для среднеспелого сорта это просто отлично.

Пустовойту в том году сровнялось 38 лет. Рушковский шутил: что же скорей накапливается — годы селекционера или проценты масличности в новых сортах?..

Не было в двадцатых годах ни плакатов на стенах, ни кассовых брошюр, ни голоса радио в станицах, но и без наглядной и прочей агитации как-то очень скоро весь Северный Кавказ прознал о новом, хорошем подсолнечнике, и в «Круглик» потянулись ходоки от станичных обществ и от первых степных коммун. Семена не залеживались. Их не хватало на всех.